Лавандовые письма

Вот уже три года каждое утро Тимиры в Ильдауме начинается одинаково: стакан прохладной воды из прозрачного синего кувшина, две круглые пухлые вафли с джемом из ревеня и клубники, почта.

Ворох конвертов ждет ее на тяжелом дубовом подносе. Дуб — дерево благородное, устойчивое, никакая магия его не возьмет.

Тимира переодевается в дневное платье, натягивает на руки тонкие сиреневые перчатки и берет в руки первое письмо. Конверт белый, и можно ничего не опасаться, но у Тимиры уже сложились свои ритуалы. Только они спасают ее от смертельной провинциальной скуки этого райского уголка.

Она аккуратно поддевает тонким ножом из слоновой кости клапан конверта, вытаскивает кончиками пальцев такой же белый листок — и по комнате разливается запах нагретой сосновой смолы. Четкий и простой почерк, но затейливая печать — это пишет отставной генерал Рампальский, еще бодрый вояка, уверенный, что Тимира будет просто счастлива стать его женой. А что жениховство тянется вот уже два с половиной года, так это потому что она девушка приличная. Ничто на свете не убедит его, что времена «немых помолвок», когда всем все ясно и без официального предложения, и девушка становится невестой того, кто первый успеет прислать ей приглашение на прогулку, давно прошли. Как и времена нелепых и провинциальных мужских духов с запахом южных деревьев.

Тимира насмешливо улыбается и даже не читает письмо, лишь отмечая дату и время очередного ужина, на который она приглашена. Отказать было бы просто. И безопасно — военный старой школы не будет ей мстить, но скука, скука… И Тимира откладывает листок налево — в стопку для ответов.

Другие белые конверты она тоже просматривает в первую очередь, то перекладывая листки писем налево, то комкая и отправляя в мусорную корзину под столом. Признания в любви, приглашения на прогулки, ужины и вечеринки. Угрозы и лесть, просьбы о деньгах и содействии…

Все три года Тимира никак не привыкнет, что в Ильдауме так мало магов, что даже ссыльные — предмет неутихающего любопытства. Сколько ни уверяй добродушного усатого главу гильдии торговцев, что дружба с двадцатилетней магичкой бесполезна, что ее способностей, сил, а главное — дозволенного уровня, хватит только на то, чтобы нагреть воду в тазике для умывания, а от попытки замолвить словечко перед столичными купцами будет только хуже, он лишь смеется. И просит свою милашку-жену, еще более юную, чем Тимира, принести гостье бузинного варенья в прозрачных зеленых банках и насыпать пару кульков спелых орехов рухти, которые, говорят, способствуют восстановлению магии.