Евгений Сапожинский
ГОРОД БЕЗ ОГНЕЙ,
УЛИЦЫ БЕЗ СНА
ГОРОД БЕЗ ОГНЕЙ
Поток
Земля стремительно поворачивалась затылком к солнцу. Будем считать лицом город, улицу и дом, где жила Лада.
Такое случалось каждый вечер, но сегодня у Лады было необычайно угнетенное настроение. И поэтому вечер выглядел особенно страшно. Самым страшным было то, что за вечером неизбежно наступит ночь, а ночь — это тьма.
>* * *
Капля солнца зависла над крышами старых домов. Это был целый мир крыш — до горизонта. Большинство их было зеленое, а солнце — цвета помидора. День был очень ясным, и кончался вот таким рыже-помидорным вечером. Как всегда, солнцем был сожжен весь запад. Плоскости, обращенные к светилу, были словно политы маслом и сверкали, а тени были глубокими, густо-коричневыми.
Это был нормальный вечер для города — похоже, люди не замечали ничего необычного. Сравнивать закат с гигантским пожаром забито, да и бессмысленно. В конце концов, пожар-закат — это не землетрясение и не война. То, что не представляет опасности, не отвлекает внимания обывателя.
Тот факт, что движения всех вдруг замедлились и стали напоминать работу водолазов, тоже никого не удивил — мало ли что может случиться. Медленными стали не только движения людей, медленной стала вдруг вся жизнь — жизнь людей и машин, деревьев и зданий. Свой темп не с чем было сравнить, поэтому люди так же целеустремленно шли потоком. И шли потоком автомобили. А деревья и дома стояли на своих местах — так было всегда.
И во дворе дома, где жила Лада, все было вроде бы по-прежнему, двор остался двором. Кто-то со смаком бил своему оппоненту морду. Кто-то играл в футбол. Кто-то делал еще что-то…
Поток…
Некто разбил стекло, стоящее у стены. Почему, зачем — в этом он не отдавал себе отчета. Ноги в тяжелых черных ботинках остервенело били и топтали осколки. Солнечный свет переливался в них всеми цветами радуги.
Поток. Поток был все-таки странен. Автомобили мчались неспешно, молча и целеустремленно. Поток был бесконечен. Каждый автомобиль был до боли одинок в этом потоке, но так было заведено. Они мчались; никто ни обгонял, ни отставал. Сегодня они были предельно сплочены одной целью — ехать. Вперед. Ничего больше не существует. Только Поток.
Лада смотрела на крыши домов, на заходящее солнце. На маленьких людишек. Поток не был ей виден…
Ее окна выходили на улицу, и Лада не видела происходящего во дворе.
Там был неизвестно каким образом попавший сюда Генрих. Он принципиально стоял к нам спиной и курил «Беломор», далеко отводя правую руку в сторону при стряхивании пепла. Генрих как будто чего-то ждал.
