За окном шел мелкий снежок. Чем-то недовольная ворона старалась поймать обертку из-под мороженого, но сделать это не позволял ей порывистый холодный ветер. Он подбрасывал мокрую бумажку в воздух и нес ее вдоль по улице, а ворона бежала следом, возмущенно каркая и размахивая крыльями.
Андрей сочувствовал несчастной, бестолковой птице. С какой радостью он выбежал бы под снег и помог бы вороне, облегчил бы ее страдания! Но любовь к пернатым продолжалась недолго. Через несколько минут Андрей переключил все свое внимание на ободранную, безобразного окраса кошку, которая вынырнула из-за клумбы, поросшей скрюченными растениями, когда-то, видимо, бывшими цветами, и принялась охотиться за той самой вороной. Это занятие получалось у котяры не очень хорошо, примерно так же, как сложились отношения у птицы с бумажной оберткой. Одним словом, соперники были достойны друг друга.
Создавалось впечатление, что ворона не умела летать, хотя на самом деле это было совсем не так. Просто ей не приходило в голову, что самым легким способом уйти от погони был недолгий перелет с мягкой посадкой на ветку ближайшего дерева. Вместо этого длинноклювая, вытаращив глаза, наматывала круги вокруг клумбы, а кошка в точности следовала ее примеру. Подобная беготня продолжалась довольно-таки долго, до тех пор пока у вороны не стали подкашиваться от усталости ноги, а представителя семейства кошачьих не начала мучить одышка. Охотник и жертва, будто сговорившись, решили передохнуть и остановились. Кошка сразу же с каким-то отчаянием взялась за выкусывание и вылизывание своей непотребного вида шкурки, которую не могли бы исправить самые лучшие шампуни и лосьоны фабрики «Свобода».
Андрей наблюдал за этой животрепещущей картиной из окна аудитории, где проходили малоинтересные занятия по политической географии. Педагог, тоненькая, высушенная, с нахлобученным на голову париком старушка что-то невразумительно гундосила и водила дрожащей указкой по карте. Старушку звали Маргаритой Александровной, но ребята, особо не задумываясь, придумали ей кличку — Марго. Больше всего на свете Маргарита Александровна любила давать советы и произносить нравоучительные проповеди, при этом ее совершенно не волновало, сколько лет ее собеседнику — двенадцать или семьдесят пять.
Марго не мыслила своего существования без работы. Она преподавала почти что полвека, и самой сокровенной ее мечтой было умереть за преподавательским столом, ставя отметки в зачетную книжку, точно так же, как актер умирает на сцене. Будучи членом партии и активным работником по профсоюзной части, Маргарита Александровна совсем недавно получила звание профессора, что, безусловно, тешило ее старческую гордость. Этот высокий чин ей дали, само собой разумеется, не за выдающиеся педагогические способности и конечно же не за неумело написанные научные труды, а только лишь из уважения к ее почтенному возрасту и из боязни ее мерзкого характера. Она давно уже хотела стать профессором и грозилась написать жалобу «Самому», если ее желание в скором времени не будет выполнено.
