— Вероника! Ты что, спишь?
Я испуганно встрепенулась и вскочила на ноги.
— Сплю, — потерла отмятую щеку и торопливо сгребла бумаги в стопку.
— Иди домой, уже семь.
— Мне надо отдать документы нашему генеральному, — я с трудом удержалась, чтобы не зевнуть.
— Завтра отдашь.
— Я обещала сегодня. Не могу подвести.
— Глупая. Ты даже не в штате. Просто стажер. Никто с тебя шкуру не спустит, если что-то не сделаешь, — отмахнулась Юлия Николаевна, мой куратор по стажировке, — если что, я подстрахую.
— Не надо. Я сама. Спасибо, — я сдержано улыбнулась и, прихватив документы, пошла к дверям.
— Как знаешь, — фыркнула Кузьмина, — сама так сама.
От постоянной беготни на каблуках у меня ныли ноги, а от сиденья перед экраном компьютера слезились глаза. Я чувствовала себя усталой, разбитой, но вместе с тем на удивление счастливой. Мне нравилась эта работа, и я с радостью бы осталась здесь после стажировки, но для этого надо показать себя, проявить настойчивость, упорство.
Я была готова.
Ровно до того момента, как двери лифта распахнулись, и я оказалась лицом к лицу с НИМ.
Высокий мужчина, затянутый в деловой костюм стального цвета. Широкие плечи, уверенная осанка. Взгляд, от которого внутри все сначала оборвалось, а потом расплавилось. Я не могла заставить себя войти в лифт. Замерла на пороге, прижимая к себе папку и, совершенно забыв о том, что надо дышать.
Мужчина вопросительно повел бровью и спросил:
— Так и будете стоять?
Низкий баритон. Спокойный, уверенный, с легкой хрипотцой на заднем фоне, от которой мурашки по животу побежали, отзываясь странным томлением в груди.
Я хотела отказаться, сказать, что не поеду, но язык примерз к небу. Глаза у него были янтарные, светлые, с темной каемкой. Нереальные. Не оторваться. Я просто смотрела, просто тонула в них, даже не пытаясь сопротивляться.
Двери начали закрываться, но он резким движением руки остановил их:
— Ну так что?
Ноги сами понесли меня вперед, к нему, но едва оказалась рядом, как захлестнула паника. Желание убежать, спрятаться, потому что рядом с ним было странно, неспокойно. Рядом с ним было иначе. Будто я вся превратилась в один сгусток нервов, жадно ловящих каждое движение.
Я встала в самый угол, стараясь отодвинуться как можно дальше от этого человека. При этом сердце билось так, что он наверняка услышал его надрывный грохот.
Я чувствовала терпкий аромат его одеколона: табачные нотки, кедр, что-то цитрусовое. И почему-то в голове сразу картинка того, как, наверное, приятно уткнуться ему в шею и вдыхать этот запах полной грудью.
