— Посмотри, — попросила Эби.
— Что там? — спросил я, наклоняясь и целуя ее в щеку.
В облегающем она была совершенно неотразима.
— Странный отклик.
— Дай «картинку».
Трехмерный оттиск окружающего пространства возник передо мной. В центре всего сущего — «Меррик». Вокруг — тьма на миллионы километров. И только в верхней полусфере — короткие крапины астероидов.
— Не вижу, — сказал я.
— Прости, — Эби щелкнула клавишей. — Мы уже пролетели. Я чуть-чуть отмотаю таймлапсом.
— Давай.
Я отошел к холодильнику, краем глаза наблюдая, как шевелится над плоскостью навигационной панели, меняет оттенки и подпалины близких скоплений космос. Крапины астероидов утянулись за границы сферы, их расчетные орбиты пропали, на мгновение высветилась звезда, подписанная корабельной нейросетью.
Йота Дракона.
— Стоп!
— Видишь?
Эби отпустила клавишу.
— Что это? — спросил я, отпивая сок.
Светлая точка в нижней полусфере мигнула под моим пальцем. Нейросеть тут же прочертила радиус-вектор, обозначила расстояние, растянула координатную сетку. Точка получила обозначение: «Объект, происхождение неизвестно». Три с половиной миллиона километров.
— Сканер не успел захватить, — сказала Эби.
— Запусти время, — попросил я.
— Сейчас.
Вместе мы смотрели, как точка вываливается за видимую сферу. Нейросеть поделилась данными о ее текущей скорости и предполагаемом направлении движения.
— Скорость совсем маленькая, — сказал я.
— Возможно, это дрейф.
— Рассчитай-ка траекторию сближения.
— Думаешь, это что-то древнее?
Я вздохнул.
— Древнее и, скорее всего, мертвое. Или вовсе кусок железа.
Эби пожала плечами.
— У нас свободный поиск. Можем себе позволить. По какой схеме сближаемся?
— По первой. С зондом.
— Ясно.
Эби прыгнула в комм-кресло. Голограммки запускаемых процедур закружились над ее головой. Я допил сок.
— Что за шум, а драки нет?
Крепкий, смуглый Клаус шагнул в рубку, поправляя пояс с инструментами. Створки мягко сошлись за его спиной.
— Эби кое-что обнаружила, — сказал я, комкая опустевшую упаковку.
— Зонд пошел! — отсигналила рукой Эби.
— Зонд?
Клаус повернулся к экрану, треть которого уже заняла получаемая с зонда картинка с телеметрическими данными.
— И что мы ловим? — спросил он.
— Непонятную хрень, — сказал я.
— Космос весь состоит из непонятной хрени, — флегматично заметил Клаус.
— Эта, возможно, древняя.
Клаус приобнял меня за плечо.
— Мой друг, — сказал он проникновенно, — скорее всего, для тебя это будет новостью, но все в космосе — древнее. Он сам, со всеми этими туманностями в подмышках, весьма древний.
Я двинул его локтем в бок.
— Спасибо за лекцию.