Родился Иван раньше положенного срока, а расти стал не по дням, а по часам. Смекнули односельчане, что не простой человек живет среди них. В пятилетнем возрасте Иван выглядел как десятилетний, кулаком вбивал в землю дубовые сваи и рвал пополам ремни из бычьих шкур, за что и прозвали его Могутой.
Когда Ивану пятнадцать исполнилось напасть случилась – Змей Горыныч из деревенского стада корову унес. Шли дни, и когда уже стали думать, что Горыныч больше не вернется, он упал коршуном с неба и быка трехлетку схватил. Тут-то и пошли люди Ивана Могуту супротив Змея подбивать.
А надобно знать, что хоть силой Иван был наделен немалой, да ума был недалекого.
– Подраться, – это можно, – ответил он. – Да, только у Змея чешуя твердая, и мне бы кольчугу какую не помешало одеть.
– Нет кольчуги Иванушка, да и откуда у нас она? Давай, мы тебя коровьими шкурами обмотаем, пенькой перевяжем, всё защита будет.
– Не, несподручно мне так, – отказался от обновки Иван. – Может хоть меч дадите? А то у супротивника, когти как ятаганы, да еще и три головы с клыками.
– Ванюша, нет у нас и меча, да и тебе с твоей силой дубина, пудов на пять, сподручнее будет.
Согласился Иван на дубину.
– Только, как налетит змей, стадо испугается и разбежится. Он-то на крыльях догонит, понятно, коровенку какую, а я пока до них добегу, его с добычей уже и след простынет.
Селяне нашли этот довод разумным и стали думать как тут быть. Кто уж там первый предложил стреноживать все стадо после того, как на поле пригонят, история умалчивает, а только так и стали делать.
И вот, ходит Иван Могута, вместе с пастухом Прошкой за стадом с утра до вечера, посмеивается, глядючи как неуклюже ковыляют стреноженные на манер коней, быки и коровы, и в ус не дует. День ходит. Два ходит. А на третий на земле тень крылатая о трех головах появилась. Истошно завопила, замычала скотина от ужаса, а бежать не может. Связанные ноги не дают. Тут Иван задрал вихрастую голову к небу, взмахнул над головой, немалой дубиной, и закричал:
– А ну лети сюда погань! Биться с тобой хочу!
– Это что за блоха там пищит? – громыхнули с неба в унисон три голоса, и пал на землю перед Иваном Змей Горыныч – на трех головах глаза как плошки, клыки наружу торчат, сам с хороший сарай размером, зубами щелкает, лапами скребет, дерн по сторонам расшвыривает, хвостом по бокам себя колотит.
Прошка – пастух, как увидал такое дело, так и убежал без оглядки, подвывая от страха. А Иван, наоборот, разозлился.
– Это я блоха?! – заорал он. – Да я тебя…
Иван завертел головой в поисках подходящего предмета, на котором можно было бы продемонстрировать что именно он со Змеем сделает. Но вокруг кроме травы и перепуганного стада ничего не было. Лежал бы тут валун неподъемный, расколол б его Иван ударом могучего кулака противнику в назидание. Но не было поблизости камней такой величины. Рос бы здесь дуб столетний, то вырвал бы Иван его с корнем, и пополам переломил. Но и деревьев рядом не было. Оставалась у него конечно дубина, только ломать ее до боя не следовало. Тогда схватил Иван за хвост ближайшую корову, раскрутил над головой да и шмякнул со всего размаху об землю. Из той и дух вон.
