Александр Студитский
Ущелье Батырлар-Джол
1.
КАК только Борис Карцев узнал, что отряд, в котором он должен был участвовать в качестве зоолога, вышел в экспедицию уже два для назад, в нем сразу поколебалось состояние уверенности в ходе событий. Минуту назад все было ясно и просто. Он прибыл в прекрасном настроении, полный планов и надежд. Солнечный город встретил его теплым дыханием ясного летнего утра. Ожидался раскаленный день с размякшим от жары асфальтом и пустынными площадями. Но снежные вершины, сияющие в перспективе улиц, напоминали о прохладе горных ущелий, о ледяных потоках, прыгающих по камням. Ему не приходило в голову, что поездка отодвинется на неопределенный срок и он надолго застрянет в городе для организации самостоятельного выезда вдогонку за экспедицией.
Секретарша с участливой улыбкой смотрела на обескураженное лицо Бориса, ожидая его расспросов.
- Уже два дня назад... - пробормотал Карцев. - Почему же меня не предупредили?
- Вам была послана телеграмма.
- Не получил. Черт возьми, какая досада!
- Да вы не беспокойтесь, мы вас отправим. Придется только подождать несколько дней, пока не вернутся машины.
- А как скоро это возможно?
- В пределах недели. А может быть, подвернется случай выехать самостоятельно.
- А мой багаж? У меня полтонны снаряжения.
Секретарша развела руками:
- Тогда ждите...
Борис медленно, в раздумье, повернулся и пошел к выходу.
- Товарищ Карцев, минуточку! - окликнула его секретарша.
Он оглянулся.
- Вам письмо.
Борис машинально взял конверт, повертел в пальцах, продолжая размышлять о неожиданном известии, и сунул в карман.
И только когда после полумрака и прохлады вестибюля ослепительный свет ударил ему в лицо, отвлекая от невеселых переживаний, он вспомнил о письме, разорвал конверт и прочитал вложенную в него записку.
Почерк был знакомый, хотя он не сразу догадался, кто пишет.
"Здорово, Борис! - так начиналось письмо. - Только что прочитал в "Заре Востока", что ты в составе экспедиции, выезжающей в Центральный Тянь-Шань..."
Карцев перевернул листок, взглянул на подпись: "Твой Павел Березов".
Ну конечно, это он, старый товарищ...
"...Валяюсь в больнице третью неделю. Дело идет на поправку, но от скуки я готов выть волком. Если сможешь выбрать время, забеги навестить перед отъездом... Имею важное предложение. Советская, 40. Прием посетителей здесь с 10 утра".
Карцев посмотрел на часы. Было без десяти минут девять. Решение посетить больного товарища возникло сейчас же.
Он еще раз с улыбкой перечитал записку. Слово "важное" было подчеркнучо трижды. Таким он знал Павла Березова с первых дней знакомства - планы, проекты, неожиданные предложения рождались в нем беспрерывно, возникали, блестели всеми цветами радуги - и лопались, как мыльные пузыри... Он был совсем юн, моложе всех однокурсников, и соответственно возрасту пылок и непостоянен. Еще на первом курсе университета он носился с мыслью об организации плавучей биологической станции на Каспийском море - ходил в деканат, подавал заявления, добивался поддержки профкома, - пока не остыл к этому проекту. На втором курсе они встречались реже. Карцев стал зоологом, Березов специализировался по ботанике, но каждая их встреча сопровождалась обсуждением какого-нибудь нового предложения. Последним, насколько помнил Карцев, был план экспедиции в плодовые леса Тянь-Шаня для изучения и хозяйственного использования естественных запасов пищевого сырья.
