Пробуждение было тяжёлым, в голове стоял страшный звон, а стук сердца, казалось, хочет уничтожить мой мозг изнутри, давя на виски и отдавая болью в затылок… Вдобавок ко всему, чувствовалась сильнейшая тошнота и какой-то сумбур в голове. Видимо так оно и ощущается, сотрясение мозга. Ну, я и не удивлён, когда та гребаная фура вылетела навстречу, я вообще, помнится, распрощался с жизнью. Уйти от лобового удара я не успевал, да и выжить, по идее, действительно не должен был. Но я жив, у меня раскалывается голова, а вестибулярный аппарат сходит с ума, а тело чувствуется как-то неправильно, но я жив…
Или я так думал, пока мой разум не начали атаковать странные образы и эмоции… Жизнь мальчика по имени Хитоши Шинсо проносилась у меня перед глазами, перегружая разум и переполняя самыми противоречивыми эмоциями. Особенно сложно было из-за внутреннего диссонанса и несоответствия некоторых деталей в памяти Хитоши и моей собственной памяти… Мир Евгения Ткачёва и мир Хитоши Шинсо, казалось, не имели ничего общего между собой. При этом в памяти Евгения всё равно чувствовался некий отклик.
Эка как меня накрыло, аж о себе в третьем лице начал разговаривать… Что и неудивительно, после подобного опыта вообще сложно было не сойти с ума. Слишком реалистичными и живыми эмоциями меня наградила память прошлого обладателя этого тела. Да, Евгений Ткачёв действительно умер при лобовом столкновении с фурой, умер и какого-то хрена оказался в теле семилетнего мальчика, которого избили одноклассники из-за его «злодейской» причуды. Мда… услышь меня кто посторонний, как я тут же бы отправился в заведение с мягкими стенами и смирительными рубашками.
Но факт есть факт, я оказался в теле семилетнего пацана, чья «причуда» позволяла тому контролировать разум других людей, как только те вступят с ним в разговор. При этом природа данной «причуды» была решительно непонятна, но я даже сейчас, валяясь на пустыре за территорией школы, ощущал несколько далёких огоньков чужих сознаний. Необычное, и в то же время, до боли естественное чувство. Мда… двойственность воспоминаний уже начинает бесить. С другой же стороны, я хотя бы не паникую.
Мой разум спокоен, вымотан, но спокоен. И память Хитоши не даёт объяснения данного эффекта, да и сам я раньше за собой подобного хладнокровия не наблюдал. Странно всё это, но валяться на пустыре и дальше меня что-то не тянет. Тем более что основная боль в голове уже сошла на нет, а лёгкую тошноту и головокружение я вполне себе способен выдержать. Тем более, что мне лучше бы поспешить домой. Видок у меня сейчас, должно быть, тот ещё, да и засохшая кровь на затылке внушает некоторые опасения.
