Интересно, ненавидит ли кто-нибудь декабрь так, как ненавижу его я?
И дело не только в непроглядной тьме отчётов и скачку происшествий перед праздниками. Дело в том, что у меня дочка. А дочка хочет на новый год маму. А мамы нет… И не будет.
Держа на руках, несу Аришу к машине. Её пальчики, нырнув под распахнутую куртку привычно скребут по моим звёздам на погоне.
— Папа, новый год сколо?
— Сколо-сколо… — хмурясь, передразниваю я её.
— Мамочку Дед Мороз пливедёт! — картавя, старательно выговаривает она.
Откуда в её голове эта идея? Кто вложил? Покажите, я ему шею сломаю.
— Может, щенка ещё одного лучше?
— Неть.
— "Неть"… — ворчу расстроенно.
Где я ей возьму? Баб полно, "мам" нет. Перевелись! Ни одну подпустить не могу. Боюсь, дочка привяжется, а у нас не срастётся. Я нихрена не подарок. Даже родная её мать и та сбежала. В декабре, перед новым годом. Пришлось дочке врать, что её Дед Мороз ангажировал. Крошечная совсем была, а запомнила…
— Яблоко лучше ешь, — достаю из кармана, отдаю ей.
С хрустом аппетитно грызёт. Так, что слюна выделяется даже у меня. Любит яблоки… Вжимает его мне в губы. Послушно откусываю кусок.
— Касьянов! — рявкает начальник в спину.
Не успел свалить. Оборачиваюсь.
— Да, товарищ полковник.
Морщась, хромает в мою сторону. На лбу испарина. Недовольно смотрит на Аришу.
— Я тебе что сказал в дело Сидоренко писать? Ты что — тупой, Касьянов?
— Фальсифицировать не буду, товарищ полковник, написал, как есть. Видео со следственного эксперимента приложено.
— Не фальсифицировать! А помочь следствию, — внушающе цедит он.
— Чем мог, помог, — сжимаю челюсти.
— Хреново работаешь! — начинает мне выговаривать всякую дичь.
Медленно и глубоко дышу носом, веки тяжелеют, адреналин разгоняет по венам кровь. Представляю, как сношу ему челюсть. С начальством у меня не очень. У меня со всеми не очень.
Полкан орёт. Дочка гневно сводит брови, переставая жевать яблоко.
— Ты зачем ребёнка опять на работу притащил?!
— Не надо орать! — не сдерживаюсь я.
Садик наш уже закрыли перед Новым Годом, к сожалению.
— Убери её!
Неожиданно Ариша размахивается и засандаливает ему яблоком под глаз. Оно падает, оставляя на коже ошмётки и сок.
— Не надо олать! — повторяет мою гневную интонацию.
Полкан, открыв рот, шокированно застывает. Ну всё, трындец мне…
Дочь то уверенна, что я практически бог. И любому безнаказанно навтыкаю.
Полкан, наливаясь кровью, молча стирает платком с лица яблочное пюре.
— Касьянов… — с угрозой.
— Извините, — выдавливаю из себя я.
— Выговор!
Да иди нахрен!
Глажу по спине настороженную дочку.
