— И чтобы её больше не было.
— Побей его! — шепчет кровожадно на ушко Ариша. — Он плохой.
Резко развернувшись, полкан хромает обратно к крыльцу. Останавливается, разворачивается.
— Дело Сидоренко я забираю. У тебя теперь другое дело, не уловишь идею, я сорву твои погоны. Поезжай в участок. Принимай клиента.
Вздыхаю.
Выходной отменяется. И еще нам срочно нужна няня!
Перед тем, как ехать в участок за "клиентом", заезжаю домой, чтобы покормить Аришу. Тачку паркую возле ворот.
— Привет, мент.
— Здорово, бандит.
Пожимаю руку соседу. Мы из разных лагерей, но… он давно в " отставке". Герман. Числится, как ни разу не пойманный "механик". Общаемся. Настороженно и аккуратно.
— Какие планы на вечер, Богдан? В шахматишки не хочешь партию?
— Не хочет! — высовывает свой нос Ариша. — Мы ёлку будем наляжать. Для мамы.
— Ёлка это святое!
Сосед бросает на меня пытливый взгляд.
"Мамы? " — читаю у него вопрос по губам.
Отрицательно качаю головой.
— Держи-ка, — присаживаясь перед ней, протягивает шоколадку.
— Пасибочки! — заграбастывает Ариша и идёт во двор к повизгивающим от предвкушения псам.
— Чего мать-то? Не звонит?
— Звонит… — поигрываю желваками. — Раз в пару месяцев.
— Чего говорит?
— Не знаю. Я не отвечаю на вызовы.
— Ну чего ты так, Дан? Вдруг, одумалась.
— Одумалась бы — приехала.
— Боится тебя, может.
— Эта мадам даже Бога не боится! Да и что меня боятся? Я её пальцем не трогал.
— Любишь до сих пор?
— Фу… — морщусь я. — Я теперь, Гера, вообще не понимаю, что это такое — женщину любить. Лживые создания… малодушные, эгоистичные и подленькие. Знаешь, сколько я их по работе насмотрелся с изнанки. Тошнит.
— Ты весь род-то на свой «служебный» контингент не ровняй.
— Нда? А чего ж ты сам-то не женат?
— Так нам не положено… — улыбается.
— Вот и мне не положено.
За забором писк, хохот, радостный лай собак. Герман качает головой, заглядывая в дверь.
— Как тебе не страшно? — смотрит на возню Арины с псами. — Покусают с дуру.
Две уже огромные махины кане-корсо валяют дочку на снегу. И тыкаются носами в лицо.
Годовалые… Год назад взял, чтобы внимание от уехавшей матери отвлечь.
— Чего они ей сделают-то? Они ж не люди. Да и с ней в кровати выросли.
Спала она с ними долго. Но зрелище не для слабонервных, надо сказать. Громко свистнув, кричу им:
— Фу! Ко мне! Ладно, давай, Гер, мне ещё на работу.
Пока открываю дверь в дом, замечаю краем глаза, как Ариша кормит втихаря, наглые морды шоколадом.
— Арина! — строго. — Нельзя им.
— Всё вкусное — нельзя! — пыхтит недовольно. — Только капусты твои зя… и тыквы.
— Овощи надо есть.
Стащив с неё мокрый от снега комбинезон, увожу на кухню. Забираю шоколад.