Тайфун в офисе

– Тася, – строго говорю я, – ты должен познакомить меня с каким-нибудь домушником.

Мой собеседник давится яичницей, и я заботливо стучу его по спине.

– С каким конкретно домушником? – интересуется он, откашлявшись. – С форточником? Или – чего уж мелочиться – сразу с медвежатником?

– Откуда в двери взяться форточке?! – возмущаюсь я тупостью Таси. – И была бы, мне в нее не протиснуться. – Я машинально глажу себя по бедру и замечаю, как Тася провожает мой жест взглядом. – Сейфом я займусь позже. Сейчас мне нужно открыть эту проклятую дверь, а без ключа я не умею.

– Ты сведешь меня с ума! – кричит Тася. – По-твоему, домушники бегают за мной стайками, как школьницы за Джастином Бибером?

Он хлопает входной дверью, и через минуту тишину за окном моей квартиры на первом этаже нарушает урчание его «Pathfinder’а». «Тусе поехал жаловаться, – мрачно думаю я. – Опять будет говорить, что дружба со мной их до добра не доведет». Я ложусь на диван и закрываю глаза.

…Пару недель назад шеф конторы, где я тихо трудилась почти два года, внезапно вызвал меня к себе.

– Вы у нас кто? – грозно вопрошает он, едва я переступаю порог, и его глаза просверливают во мне пару дырок.

Приняв придурковатый вид и переминаясь с ноги на ногу, я лихорадочно соображаю, с чего начать: с политических пристрастий или сексуальной ориентации? Но шеф сам отвечает на свой вопрос.

– Вы у нас – оператор компьютерного набора. Выражаясь по старинке – машинистка. А вообразили себя кем?

Второй вопрос кажется мне еще сложнее первого, но я догадываюсь, что шеф знает ответ и на него.

– А вообразили себя всезнайкой, имеющей право совать нос во все тексты, которые набираете. Я стерпел, когда вы доказывали нашему почетному клиенту, известному историку, что эфиопы, вопреки его теории, произошли не от древних славян. Я промолчал, когда в исследование уфолога вы впечатали абзац о внебрачных связях марсиан и венерианок. Но вчера вы исправили двадцать восемь четверостиший в поэме Пегасского. И теперь мне звонит мэр и интересуется, кто позволил нам трогать замечательное творение его талантливого друга?

– Так ведь лучше стало, – бормочу я. – И там еще много нетронутого осталось.

– Молчать! – Шеф хлопает ладонью по столу, морщится от боли и раздражается еще больше. – Вы уволены. Собирайте вещички, получайте расчет, и чтоб к обеду духу вашего у нас не было.

Вещичек у меня немного, и уже через час я тащусь по улице, натыкаясь на прохожих. На шефа я не обижаюсь. В эпоху поголовной компьютеризации для него на вес золота каждый неандерталец, предпочитающий авторучку клавиатуре. Наше агентство «Вы п