Я человек обыкновенный. Не полный дурак, конечно, но и не академик, какой. Восемь классов окончил скорее благодаря тому, что учителям до отрыжки надоело со мной возиться, и они предпочли дать мне «путёвку в жизнь», и больше не тужиться, перетягивая меня из класса в класс.
Я это всё к чему говорю. Мозги у меня на разгадывание преступлений не заточены. Да я бы и не сунулся, вот только Зойку пожалел. Девчонке и так в жизни досталось. По лицу её как трактор прошёл: нос перебит, скула сломана, шрам от угла брови до челюсти. Но девчонка она хорошая добрая. Сколько раз меня выручала.
Я ведь это… Короче, выпиваю. Я из-за этого и из цирка вылетел. А ведь с самими Запашными работал! За зверями ихними ухаживал. Иногда на репетициях на стрёме стоял. Ну, там, со шлангом или пугачом. Зверь, он даже дрессированный, зверем остаётся. Это вам не собачка декоративная в шлеечке со стразами.
Ну, вот мне сколько раз говорили, что к зверям под этим делом никак нельзя. Не любят они пьяных. Заразы, понимали бы чего! Короче, сунулся в клетку в подпитии…
А у нас, цирковых, все, как одна семья. Старик Егорыч бросился меня, дурака пьяного спасать и сам пострадал.
Пришлось из цирка уйти.
Пристроился я в небольшой частный зоопарк. Мы с Зойкой там, в смену работаем. Она храбрая. Хищников не боится, а у нас ведь и волки есть, и медведь, и, даже, тигр.
Сколько раз, когда я в запой уходил, меня Зоя прикрывала и выходила в мою смену. По-тихому. Если бы она нашему хозяину об этом хоть раз сказала, ей бы за эти часы приплачивали бы, ну а мне, соответственно, пистон бы вставили.
А деньги-то Зое ведь лишними не были бы. Она сама признавалась, что на пластическую операцию скопить хочет. Понятно, девчонке двадцать лет, а у неё физия такая несообразная.
Мы с Зойкой через день работаем. Я вообще после смены обычно расслабляюсь. Вот я приду вечером, выпью, сколько душа просит, а на следующий день – ни-ни. Стараюсь, по крайней мере.
В тот раз всё, как обычно было. Домой пришёл, по дороге всё, что нужно купил. Расслабился. А что? Имею право. Живу один. Никто над ухом не жужжит. Только чувствую утром, что надо ещё. Ну, я Махмудке, который у меня комнату снимает, денежку дал, чтобы он в магазин сбегал. Махмудка – он честный. Сразу всё принесёт как надобно, а сдачу, понятно, себе за труды возьмёт.
Только я, значит, сел за стол – звонок. Наш ветеринар трезвонит. Владимир Михайлович. Срочно на работу вызывает. ЧП там у них.
Ага, у них там ЧП, а у меня, между прочим, на столе такой натюрморт, хоть картину пиши: капустка квашенная хрустящая, опёночки маринованные, сальце домашнее с прожилочками, хлебушек ржаной свеженький. А главное, она, родимая. Стоит на столе запотевшая, а по горлышку слезинка скатывается.
