Последний август

1

Легкий скрип дверных петель. Перед тем как потянуть ручку, выдергиваю из-под продырявленного рыжего дерматина клочок войлока. Пальцы сами скручивают из него шарик. Затем дверную ручку — на себя, два прыжка через крыльцо — и вот он, двор.

Недалеко от нашего дома возвышается деревянный электрический столб, к которому приколочена табличка: «Переулок Наливайковский». Переулок — это дюжина хибар, сараи, сад и туалет.

Почему переулок называется Наливайковским, каждый из его обитателей объясняет по-своему. Например, старый лысый мебельщик Маслянский говорит, что это название происходит от фамилии казацкого атамана Наливайко, курени которого когда-то здесь стояли перед походом. А вот отец Аллочки, дядя Вася, уверяет, что Наливайковским переулок стал потому, что живущий здесь народ всегда любил наливать. «И песня такая есть: налей, налей бокалы, — напевает дядя Вася, откупоривая зеленую бутылку, и в нос ударяет мерзкий запах. — Раз уж мы родились в Наливайковском, то, видать, и судьба наша — наливайковская».

Итак, в путь. Под подошвами моих сандалий постреливают и поскрипывают камешки, галька, стеклышки, попадаются бутылочные пробки, там и сям обрывки газет.

Вот дом мебельщика Маслянского, перед ним — диван с содранной обшивкой и ящик с инструментами. Далее — дом, в котором живет Аллочка.

Неподалеку — колонка с разболтанной блестящей ручкой. Дергать ее нам строго запрещено, впрочем, как — строжайше! — запрещено и пить воду из колонки. А хорошо бы хоть сейчас навалиться животом на железный стояк, ощутить приятный холодок и услышать, как откуда-то из глубин, урча, поднимается вода. Но стоит Аллочке пару раз нажать ручку, а мне налечь на стояк, как сразу раздается окрик мамы: «Игорь! Ты что, хочешь простудиться? А ну марш от колонки!»

Далее — забор, за которым сад, где растут абрикосы, марель, сливы. Но прежде чем лезть, садиться на деревянные колышки и рвать ягоды, нужно крепко подумать — мокрая тряпка бабы Маруси в любую минуту готова проехаться по спине, а то и по лицу. Зато все свисающее со стороны двора можно смело рвать, лишь бы не ломать ветки — таковы правила, установленные самой бабой Марусей.

По двору гоняет воробьев Туз — кургузый щенок дворняжки. «Туз, Туз!» — подзывают его братья-близнецы Вадик и Юрка, подсовывая ему какой-нибудь огрызок. Вадик и Юрка старше меня на пять лет. Моя мама называет их хулиганами и дружить с ними запрещает. Впрочем, и сами братья ни за что не взяли бы меня к себе в друзья.

У крыльца своего дома роет в земле ямки сын тети Любы — четырехлетний Вовка. У него большая голова, слегка вздутый живот и кривые ноги. Вовка не умеет разговаривать и вряд ли понимает, что ему говорят. Завидя кого-то, он мычит и поднимает руки. А когда Вовке что-то не нравится, он падает на землю и рычит. Вадик и Юрка обзывают Вовку дебилом.