- Тебе не кажется, что твои попытки убежать от работы над новым детективом только усугубляют ситуацию? - Эдик, развалившись на необъятном кожаном диване, сделал небольшой глоток виски и прикрыл глаза от удовольствия.
Володя Сарафанов хмуро глянул на своего литагента и отвернулся к окну. Сейчас ему страстно хотелось прогнать взашей этого пижона и наглеца. Сдерживало одно: Глинский обладал двумя завидными качествами - терпением и оптимизмом. Для Сарафанова, то и дело зависавшего на меланхолической ноте, это была та самая заветная соломинка, отбрасывать которую в сторону ни один здравомыслящий писатель себе бы не позволил.
- Какую все-таки шикарную квартиру я тебе подобрал. А? Согласись? - Эдик поднялся, начал расхаживать по гостиной с важным видом. - Генеральскую! Ну что ты там уставился в окно?
Глинский подошел к Сарафанову, с унылым видом сидевшему на подоконнике.
- Вот о чем ты сейчас думаешь? - спросил он, глянув через плечо писателя.
- Смотрю на гирлянды, что в окнах светятся, и вспоминаю, когда народ придумал устраивать Новогодние гульбища с первых чисел декабря. Корпоративы, елки, снегурочки, деды морозы... До 31 числа все это уже в печенках сидит! К Рождеству половина населения на таблетки переходит. А ведь раньше все было по-другому...
- Экий ты нудный, Вова Сарафанов. Людям сейчас тяжело, хочется праздника. Видел, когда к тебе шел, как мебель старую выносят. Вот, потом новую купят, елку поставят. Счастье!
- Да, сегодня все выносят рухлядь из квартир, как сговорились. Ха! Ну что я говорил? - писатель злорадно засмеялся.
- Что?
- Елку заносят, - Сарафанов отошел от окна, уступая место Эдуарду.
- Ага. И следом Снегурочка чапает, - хихикнул литагент. - А не пойти ли нам поужинать куда-нибудь, дорогой Владимир Кириллович?
- А пойдемте, Эдуард Васильевич, - согласно кивнул писатель. - Ты подумай, где сегодня вкусно покормят, а я пока переоденусь.
- Нашел провидца, - буркнул вслед ему литагент, доставая из кармана мобильник.
На лестничной площадке валялся мелкий мусор. Сломанная табуретка, сложив накрест свои ножки, примостилась у соседских дверей. Рядом лежал невесть откуда взявшийся одинокий грязный пуант и толстый журнал.
- Никак балерина устроила чистку квартиры перед Новым годом, - сделал вывод Эдик.
Писатель поднял пожелтевший майский номер "Иностранной литературы" за 1988 год, открыл заглавие и удовлетворенно отметил:
- Стихи Шагала... интересно, интересно... Одну минуту, Эдик, положу в прихожую.
Сарафанов уже закрывал дверь на ключ, когда с верхнего этажа спустилась пожилая статная женщина с веником и мешком для мусора.
