Рэй Брэдбери
Убийца
Музыка сопровождала его по белым коридорам. Он прошел несколько дверей с надписями: на одной - "Вальс веселой вдовы", на другой - "Полуденный сон фавна", на третьей - "Поцелуй меня еще раз"... Свернул в боковой коридор, и тут дробью барабанов, дребезжанием чугунков, кастрюль, ножей, вилок, словом, громом металла ему в уши ударил "Танец с саблями". Все это заглохло, как только он спешно вышел в вестибюль. Здесь завороженная Пятой симфонией Бетховена разместилась секретарша, она даже не заметила, когда он промелькнул у нее перед глазами.
Зазвенел наручный радиотелефон.
- Слушаю.
- Папа, это Ли. Не забудь вовремя прислать мне деньги.
- Ладно, сынок. Ладно. Я очень занят.
- Только не забудь, папа, - просил голос по радио, но его заглушила музыка из "Ромео и Джульетты" Чайковского и заскользила по длинному коридору.
Психиатр шел по этому коридору, а он гудел, будто улей. Мелодии накладывались одна на другую. Стравинский соревновался с Бахом, Гайдн напрасно пытался выстоять против Рахманинова, Дюк Эллингтон расправлялся с Шубертом. Психиатр кивал секретаршам, которые мурлыкали себе под нос, и врачам, которые бодро насвистывали, спеша на работу. У себя в кабинете психиатр вместе со стенографисткой, тоже тихо напевающей, просмотрел кое-какие бумаги. Потом позвонил на верхний этаж капитану полиции. Через несколько минут вспыхнула красная лампочка, и откуда-то из-под потолка прозвучал голос:
- Арестованный доставлен в комнату номер девять.
Психиатр отомкнул двери камеры, вошел и услышал, как они клацнули позади.
- Убирайтесь прочь, - сказал арестованный, улыбаясь.
Его улыбка поразила психиатра. Такая жизнерадостная, приветливая и теплая, она будто осветила помещение. Рассвет в темном ущелье, полнолуние глубокой ночью - такой была эта улыбка. Голубые глаза спокойно сияли над ослепительно белой полоской зубов.
- Я пришел помочь вам, - сказал психиатр, хмурясь. Что-то в комнате было не так. Он почувствовал это, лишь только вошел. И сейчас с недоумением оглядывался вокруг. Арестованный засмеялся:
- Если вас удивляет, почему тут так тихо, то я только что разбил радио.
"Агрессивный", - подумал врач. Угадав его мысль, арестованный усмехнулся и успокоительно поднял руку:
- Нет, нет, я воюю только с шумными аппаратами.
На сером линолеуме были разбросаны обрывки проводов и детали настенного радиоприемника. Не обратив на это внимания и чувствуя на себе усмешку, будто тепло от рефлектора, психиатр сел напротив пациента в непривычной тишине, как бы предвещавшей бурю.