Нерождённый был счастлив. Умом он осознавал, что его одежда порядком разодрана, а ботинки уже нахлебались радиоактивной дождевой воды, но это его не беспокоило, наоборот – он наслаждался этим новым для себя чувством. Остановился, вдохнул полной грудью… Морозный осенний воздух, полный ядовитых испарений, волной влился в разодранные лёгкие. Закрыл глаза, посмотрел на себя сверху, с высоты в несколько тысяч километров. Экстаз! В сознании звенели сигналы тысяч передатчиков: команды, отчёты, потоки данных. Чтобы принимать их, ему не нужен был мозг, и так уже наполовину вытекший из раздробленного снарядом черепа.
Жидкости его тела были одним большим компьютером, бессмертным и неуничтожимым.
Открыл глаза, прислушался. В десяти километрах отсюда садился транспортный вертолёт Пакта со свежим мясом. Нерождённый преодолел расстояние за минуту, его сознание работало на безумных скоростях, таща неживое тело сквозь осенний лес.
На опушке отряд десантников в лёгких бронескафах только-только готовилась к поиску своего товарища, чьи мозги давно уже закончили свой путь в желудке Нерождённого. Нерождённый облизнулся, краем сознания отмечая, что язык теперь вытягивается на куда большую длинну, чем прежде. Он не очень-то пытался скрывать своего местоположения.
– Здесь зомби! Отходим, быстро!
Пилот, однако, струхнул и взлетел, не дожидаясь своих. Наверное, думал, что уйдёт. Как же, как же.
Поняв, что бежать некуда, десантники открыли огонь по Нерождённому. Пули пронзали его насквозь, дробили кости и рвали в клочья внутренние органы, и это было приятным ощущением, ведь Нерождённого ещё никогда не пытались раскромсать на куски огнём крупнокалиберных пулемётов. Он упивался своей несокрушимостью и теми ощущениями, какие доставляют пули, проходя сквозь мягкие ткани тела. Да, ради этого стоило появляться на свет, принимать клятву Нерождённого и устраивать всю эту мясорубку.
Но чувство вскоре перестало быть новым, и уже через несколько секунд ему надоело.
Усилием воли он превратил кожу в непрошибаемую броню и замедлил время. Он увидел, как пули медленно несутся к нему, будто сонные мухи сквозь липкую жижу.
Подпрыгнув метров на двадцать в воздух, он коршуном обрушился на ближайшего солдата, ещё в полёте разодрав его надвое. Как будто в невесомости или замедленной сьёмке кровь и кишки медленно начали покидать куски истерзанного тела. До того, как они с хлюпаньем упали в мокрую траву, Нерождённый снёс головы всему остальному отряду.
Облизнулся. Посмотрел в сторону вертолёта. Настиг его одним прыжком, впившись когтями в броню. Заполз на лобовое бронестекло и, плотоядно облизнувшись длиннющим языком, раскрошил пилоту череп одним ударом, после чего вместе с вертолётом рухнул на землю. Он раньше никогда не горел, и очень хотел испытать это новое запретное ощущение.
