Замок Сейт. 1654 г.
Тяжелая штора из темно-фиолетового плотного атласа, расшитого золотой нитью, трепетала от ветра, врывающегося в распахнутое настежь окно. Точно живая, она билась о стену, покрытую изысканным мозаичным узором. Этот звук напоминал хлопанье крыльев смертельно раненой птицы, отчаянно стремящейся взлететь, но обреченной умирать, истекая кровью.
Надо было бы закрыть окно, но никто из присутствующих в огромных покоях древнего замка даже не попытался это сделать.
В неясном полумраке их лица были едва различимы. Все четверо стояли возле небольшого мраморного возвышения с золотой купелью на самом верху.
Они ждали.
Их взгляды были прикованы к плотно закрытой двери, ведущей в покои. Они были совершенно не похожи друг на друга: старик с гладкой кожей младенца и глубоко запавшими глазами, в странной одежде, напоминающей птичье оперение; старуха с длинным крючковатым носом, морщинистой шеей и торчащими во все стороны седыми космами, закутанная в парчу и бархат, которые только подчеркивали ее уродство, две молодые девицы с лицами блудниц, разодетые в прозрачные ткани.
Они были разными. И все-таки кое-что объединяло их: выражение нетерпения, едва сдерживаемой страсти, написанное на всех, без исключения, лицах.
Откуда-то слева донесся едва различимый стон или вздох, тихий, почти неуловимый для человеческого уха. Казалось, он шел из глубины отвратительной бронзовой статуи, возвышающейся в центре залы. Фигура напоминала грубо слепленное тело какого-то божества, вероятнее всего – женщины, уродливая голова которой была увенчана подобием диадемы, в которой таинственно мерцали настоящие драгоценные камни. Одна из девиц повернула было голову на звук, но лишь на мгновение, потом она снова уставилась на дверь.
Секунду спустя дверь бесшумно отворилась, пропуская хрупкую женскую фигурку, полускрытую темным покрывалом. Она замерла на пороге, словно в нерешительности, затем легкая ткань соскользнула с плеч и плавно опустилась к ногам прелестной, как ангел, девушки, почти девочки.
Медленно, точно во сне, она сделала шаг по направлению к купели. Затем еще один, и еще. Она двигалась вперед, будто повинуясь приказу, слышному только ей одной, юное, прекрасное тело светилось в полумраке нежным перламутровым светом. Тяжелые, густые волосы волочились за ней по полу, точно золотой шлейф. Широко распахнутые глаза были устремлены куда-то вдаль, за пределы комнаты.
Девушка подняла ногу и поставила ее на мраморную ступеньку. Поднявшись к купели, она осторожно перешагнула через низкий борт и все так же медленно легла, вытянувшись во весь рост.
