Огромная туша транспортного вертолета Ми-6 летела ровно и уверенно. Полет позволял забыть о времени — машина шла над блестящими зеркалами озер. Лети себе с удовольствием! Маршрут отработан и проложен «по-представительски» — грамотно, красиво. Услада для глаз.
Машина летела прямо на восток, постепенно приближаясь к западному уступу плато Путорана, поднимающемуся морщинистой стеной над буровато-рыжей тундрой.
Вертолет не поднимался выше крутых скал, изрезанных стрелами водопадов, летящих вниз с красных гор плато. Можно себе представить, какие красоты таятся там, внизу! Как в надоевшей, но красивой и романтичной рекламе брэнда «Мальборо»: «Земля без границ, где у дорог нет названий…»
Рядом с Шефом (именно так все и называли невысокого плотного мужчину, устроившегося за маленьким складным столиком) сидели два члена экипажа. Молодые здоровые ребята в типовой летной форме. Столик специально приспособили для места, облюбованного начальством. На нем стояла изящно сервированная легкая закуска, бутылки с водкой, темным баварским пивом и неудобная термопластиковая посуда, изготовленная в стиле «походный набор для богатого охотника». Производители зачем-то окрасили кружки в камуфляж. Чтобы бегать за куропатками с комфортом…
Шум двигателя заставлял разговаривать повысив голос.
Шеф осмотрел сидящих на боковых сиденьях пассажиров, глянул еще раз в большой иллюминатор и сказал-крикнул, перекрывая шум двигателя:
— Сидя в Москве, таких красот не увидишь…
— Отсюда начинается не только настоящий Север, — авиатор, сидевший напротив, выделил слово «настоящий» соответствующей интонацией, — но и древний дикий Восток. В эти места в свое время откочевали слабые тюркские племена… — охотно пояснил он.
— Шеф среагировал довольно резко:
— Ты специалист по ориенталистике?
— Нет…
— Вот и заткнись, — бросил в душный воздух: — Воды принесите.
Здоровенный белобрысый бугай подхватился, протопал вглубь салона к коробкам-ящикам, по дороге нечаянно смахнул с изящного столика Шефа стаканчик с салфетками, тут же «вмерз» в пол от растерянности. Но Шеф ничего не сказал, хотя про себя подумал, что наступают времена, когда большой удельный вес мускульной массы в его окружении начинает злить. Настроение испортилось, и это почувствовали все.