Она очень маленького роста, худенькая, как первоклашка, и, наверное, в три раза меньше меня весит. Рот беззубый, на месте остались только два или три обломка, кроме зубов мудрости, а ведь когда-то, помню, у неё была красивая улыбка, которая так нравилась мужчинам, и кусала яблоко – зеленую антоновку, – выламывала кусок до самой сердцевины. А сейчас – бескостные распухшие десны. Она пытается вставить в рот какую-то железочку, но у неё это никогда не получается – и она держит её в кошельке. Выкрасила седые свои волосы в какой-то странный ореховый цвет.
«Проститутка твоя должна тебе стирать, а не я! – кричит на меня. – Вот пускай приходит и стирает. Пускай приходит. Это мое последнее слово». Речь идет о моей жене, с которой я так и не съехался и не развелся, как хотел не раз. Живет она в Звенигороде. Мне добираться до неё больше часа. И то хорошо. Но видеть она меня в последнее время не хочет. Говорит, что сильно от меня устает. «Это мое последнее слово! Передай проститутке!» Я замахиваюсь на неё – она, очень испуганная, приседая, отступает на кухню, где живет (потому что у нас однокомнатная), больно ударяется о железный обруч кровати; морщится, смотрит то на него, то на меня с таким видом, точно говоря: «Ну, все, все! Видишь, я уже наказана: мне больно и не до тебя – дай отдаться мне своей боли». Мне обидно – я рву воротник старого свитера, но тот не рвется. И вдруг из-за стены слышу крик ещё громче: то же самое оскорбление. Выскакиваю – она сидит на кровати, свесив ноги, расплетает косички и с ненавистью косится на меня. Замахиваюсь – она прячется за обруч, кричит от страха, не спуская с меня глаз. Я ухожу, но перед тем как закрыть дверь резко поворачиваюсь и грожу ей кулаком. Она вздрагивает от неожиданности и отвечает мне тем же: тоже показывает кулак, видимо, неосознанно.
Обескураженный, я иду к себе, прячусь под одеяло и стараюсь не волноваться; думаю, как она погрозила мне кулаком в ответ на мой кулак. Может, может хотела прикрыть голову или заслониться рукой, а вместо этого нечаянно повторила мой жест: что-то не сработало у неё в голове. Такое бывает, это объяснимо. Просто, как бесполезен и жалок этот её кулачок. Он не выходит у меня из головы. В три раза она меньше меня и кулачок в три раза. Зачем Бог создает таких маленьких людей, с такими маленькими руками и ногами? Неужели это существо когда-то было женщиной? Но она до сих пор считает себя таковой. И даже не выпускает сейчас из рук бесплатную газету с объявлениями о знакомствах, кричит: «Это я для тебя делаю и для твоей уродины, чтоб вас оставить!»
