Орел улетел

На крыше вычурно украшенного мавзолея, с краю, стоял ангел смерти – фигура с протянутыми вперед руками. Мне запомнилось это, потому что в церкви играл орган и кладбище было освещено разноцветными полосками света, падавшими через витражи. Церковь была не очень древняя; этот храм и высокие дома вокруг него построили в лучшие годы викторианского процветания. Площадь святого Мартина. Когда-то этот район считался весьма респектабельным. Теперь это тихий скромный уголок в районе Белсайз-Парка, место красивое и спокойное: здесь женщины не боятся спуститься ночью в магазинчик за углом, а жители не лезут в чужие дела.

Я жил в доме № 13, в квартире на первом этаже. Мой поверенный снял ее для меня у своего двоюродного брата, который на полгода уехал в Нью-Йорк. Эта старомодная уютная квартира вполне меня устраивала. Я в то время дописывал очередной роман и почти каждый день ходил в читальный зал Британского музея.

В тот ноябрьский вечер, когда все началось, лил сильный дождь. Где-то в начале седьмого я вошел в ворота кладбища и побрел по дорожке среди готических памятников и могильных плит. Я шел под зонтом, но плечи моего плаща все равно промокли насквозь, однако меня это не беспокоило. Я люблю дождь, ночной город, мокрые улицы, убегающие в зимнюю темноту; все это дает мне особое ощущение свободы. В тот день и работалось хорошо, я надеялся, что скоро закончу роман.

Я приближался к мавзолею. Ангел смерти мрачно вырисовывался в тусклом свете церковных огней; две мраморные статуи стояли на страже у бронзовых дверей мавзолея – все как обычно, но в тот вечер я чувствовал, что рядом был кто-то третий, и этот кто-то надвигался на меня из темноты.

На мгновение я по-настоящему испугался. Но когда этот кто-то вышел на освещенное место, я увидел, что это была молодая женщина небольшого роста, в черном берете и насквозь промокшем плаще. В руке она держала портфель. Лицо бледное, в темных глазах какое-то беспокойство.