Иногда полезно иметь плохую память

Он хватает меня за плечи и хочет что-то сделать со мной. Плечи у меня голые, а руки у него жесткие. Я начинаю плакать. Я не знаю, чего он хочет. Я не вижу его лица, но слышу его голос. Он кричит что-то, но от страха я не понимаю и половины слов. Я пытаюсь вырваться и приседаю на корточки. Он отпускает меня, я падаю на пол. На мне красное платье. Сегодня мама надела на меня красное платье. Я ему ничего не сделала. Я не вижу его лица. Слышу два голоса. Слышу, как один мужчина говорит другому: «Не смей ее трогать». У него голос куда добрее и мягче, чем у того, другого. А я, сидя на полу, плачу. Вижу свое красное платье, вижу стол, вижу окно, вижу их ноги. Сижу на полу между ног двух мужчин. «Он тебя убьет!» — кричит один из мужчин. Он что-то еще говорит, но от страха я ничего не понимаю. Кроме того, он так громко кричит. Кажется, они говорят обо мне, но я ничего не могу понять. Сердце бешено бьется, и я прижала к этому месту руку. На одном из мужчин — синие брюки, на другом — зеленые. Вижу только брюки. Слышу голоса.

Меня хотят убить. Меня убьют. Уж это-то я понимаю.

— Юля!

— Юлька!

— Июль!

…До нее доносились знакомые голоса — глухо, словно издалека. Она вздохнула еще раз — и поразилась, сколько наслаждения может доставить это действие. «Я, кажется, лежу на полу… Жестко. Но как хорошо! Я дышу!»

Кто-то взял ее руку. «Щупают мне пульс, — поняла она. — Как болит голова. Очень болит голова».

— Принесите наконец нашатырь! — прозвучал над ее ухом раздраженный женский голос.

— Дышит? — Теперь голос был мужской.

Юлька беззвучно пошевелила губами. Это движение вызвало у столпившихся над нею людей взрыв эмоций.

— Она что-то сказала! — завизжала женщина, требовавшая нашатыря.

— А по-моему, Юлька просто послала нас подальше, — раздался мужской голос над самой Юлькиной головой.

«Это Макс, — узнала Юлька. — И он в чем-то прав. Как они все кричат, просто невыносимо!» И она открыла глаза. Первое, что она увидела, было страшное мужское лицо — снизу оно обросло каштановой лохматой бородкой, над нею ворочались круглые серые глаза, а рот был на лбу. Юлька взвизгнула и зажмурилась.

— В чем дело?! — испуганно спросил кто-то.

«Вот именно, в чем дело? — подумала Юлька. — Что за урод?»

— Макс, она на тебя смотрела!

«Макс?!» — удивилась Юлька. Она открыла глаза и снова увидела над собой то же лицо. На этот раз она сдержалась и как следует рассмотрела его.

— А знаешь, Макс, — проговорила наконец девушка. — В неперевернутом виде ты мне нравишься куда больше!

— Представь, и ты мне тоже! — с готовностью откликнулся он. — Ведь я тебя сейчас вижу точно так же.