«Грязная муза» Ивана Баркова

Во многих умах имя отца русской эротической поэзии Ивана Семеновича Баркова (1732–1768) связано со знаменитой поэмой «Лука Мудищев», уже века полтора кочующей по рукам в списках. Однако написал ее все же не он.

Действительно, этот триллер про обнищавшего родовитого дворянина Луку, обладавшего замечательной «семивершковой елдой», ввиду грандиозности которой ему отказывал в общении прекрасный пол, сочинил анонимный автор уже в послепушкинскую пору. Кстати, напомним: вершок равен 4,5 сантиметра. Так что куда там до великолепного Луки всем этим жалким порноактеришкам!..

О жизни Баркова известно мало (даже отчество его, по некоторым данным, Степанович). Сын священника, он двенадцати лет отроду был отдан в Александро-Невскую семинарию. Не без содействия М. В. Ломоносова стал впоследствии студентом Академического университета. Почти всю жизнь зарабатывал на хлеб при Академии – от переводчика с латинского и итальянского языков до копииста рукописей.

За вызывающее поведение Ивану Семеновичу влетало от начальства неоднократно. Из студентов университета он был исключен за то, что после кутежа с похмелья явился к ректору С. П. Крашенинникову и учинил ему «прегрубые и предосадные выговоры с угрозами». Служа затем учеником наборщика в академической типографии, частенько буйствовал сотоварищи. Из копиистов академической канцелярии Баркова исключили с формулировкой «за пьянство и неправильность».

Мог подолгу прогуливать службу, вследствие чего за ним на квартиру посылали с полицией. Подвергался телесным наказаниям, не раз был порот. А за два года до смерти Барков был окончательно уволен из Академии.

Главным объектом насмешек Баркова был маститый сочинитель Александр Петрович Сумароков (1717–1777). Он и Ломоносов постоянно оспаривали между собой звание первого поэта Российской империи, и Барков всячески играл на этих слабых струнах Александра Петровича. В связи с этим стоит привести два исторических анекдота.

«Никто не умел так сердить Сумарокова, как Барков. Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и всегда требовал его мнения касательно своих сочинений. Барков, который обыкновенно его не баловал, пришел однажды к Сумарокову: „Сумароков великий человек, Сумароков первый русский стихотворец!“ – сказал он ему. Обрадованный Сумароков велел тотчас подать ему водки, а Баркову только того и хотелось. Он напился пьян. Выходя, сказал он ему: „Александр Петрович, я тебе солгал: первый-то русский стихотворец – я, второй Ломоносов, а ты только третий". Сумароков чуть его не зарезал“.