Во избежание дальнейших недоразумений, скажу сразу: я — проститутка.
Признание это, что и говорить, дается мне нелегко. Многие употребляют это слово, когда хотят сказать, что работают в ужасных условиях где-нибудь в конторе на побегушках или торговым агентом, или какой-нибудь шестеркой в средствах массовой информации. Мол, их работа мало чем отличается от проституции. Уверяю вас, что это все чушь собачья. Уж я-то это знаю точно — пришлось погорбатиться в самых разных местах, а вот теперь меня трахают за деньги; могу сказать точно, что это совершенно разные вещи, просто небо и земля.
Живу я, а это тоже немаловажно, в Лондоне. То есть я — лондонская проститутка. Два эти факта могут быть, а могут и не быть связаны между собой. Лондон — город далеко не самый дешевый на нашей грешной планете. Как почти все мои друзья, я приехала завоевывать его сразу после университета. Думала: найду работу, если и не с хорошей зарплатой, то хотя бы интересную, где рядом со мной будут трудиться исключительно приятные и симпатичные молодые люди. Но поди найди такую работу: подобных мест в мире, увы, раз, два — и обчелся, на всех не хватает. Почти все сегодня хотят быть поближе к деньгам, все учатся в университетах денежки считать, включая и двух моих друзей, А-2 и А-3, которые пользуются большим уважением в своих академических кругах. Боже мой, да по мне, чем такая участь — уж лучше сдохнуть. По своей бесполости что бухгалтерия, что академия — один черт.
Зато проституция — работа стабильная и большой самоотдачи не требует. У меня широкие возможности знакомиться и общаться со множеством самых разных людей. Само собой, почти все они — мужчины, и с большинством из них я никогда больше не встречусь. Я должна трахаться со всяким, даже если он сплошь покрыт волосатыми родинками и во рту осталось три с половиной зуба. Я должна его слушаться, даже если он потребует, чтобы я воплотила в жизнь его сексуальную фантазию, разыграв роль какой-нибудь его училки по истории в шестом классе. Но это куда лучше, чем сидеть за столом в мрачном офисе, где томятся такие же несчастные, и то и дело поглядывать на часы, в нетерпении ожидая сначала обеденного перерыва, а потом и конца рабочего дня, когда можно будет отправиться по домам. Вот почему, когда кто-нибудь из моих друзей в который раз заводит одну и ту же пластинку и принимается жаловаться на свою работу, мол, вкалывает, как проститутка, я с пониманием поддакиваю и выражаю полное сочувствие. Мы цедим свои коктейли и горестно качаем головами, удивляясь, куда это подевались все наши юношеские амбиции.
