Смерть саксофониста

Приглашение на свадьбу было отпечатано на бархатистой тисненой бумаге с золотым обрезом. Оно представляло собой шедевр полиграфического китча. Там имелось все: и целующиеся голубки, и купидоны с натянутыми луками, и розы с шипами, символизирующие семейную жизнь. Текст на трех языках гласил:

Дальше каллиграфической вязью шли фамилии не менее счастливых родителей новобрачных: Эстер и Руби Вольф, Клара и Беньямин Тишлер.

— Очень интересно… — Денис взял у меня из рук конверт и принялся рассматривать карту, напечатанную на обороте. — Где этот Олений парк? А-а… Понятно, в семнадцати километрах от Ашкелона. Неплохо… А кто такие Тишлеры? Из твоей политической тусовки?

— Отдай! — я решительно забрала у него конверт. — Ты что, не помнишь? Вольф победил на муниципальных выборах в Кирьят-Шенкине. А теперь вот выдает дочь. И мы приглашены.

— И откуда у тебя столько знакомых? — Денис плюхнулся в кресло и потянулся. — Только неделю назад мы были у этих, как их… Ну, неважно. И ты опять тянешь. Ведь все будет совершенно одинаково: пара под балдахином, раввин, битая символическая тарелка и холодная баранина под соевым соусом. Эта соя мне уже осточертела!

— Не ворчи, — я подошла и присела на мягкий подлокотник кресла. — В прошлый раз женились мои приятели, а сейчас мы идем по необходимости! Придут очень важные люди, и нам с тобой совершенно нелишне там оказаться.

— Ты имеешь в виду, тебе нелишне… — уточнил въедливый Денис.

— И вообще: я купила вечернее платье и до сих пор его не обновила! Этот аргумент пресек все возражения моего друга, и он только глубоко вздохнул.

По роду деятельности я, как владелица переводческого бюро, ежедневно встречаюсь со многими людьми. В основном, это новые репатрианты, приехавшие на историческую родину и столкнувшиеся с необходимостью перевести на государственный язык целый ворох документов — от дипломов до карты прививок. Работа с ними занимает у меня основное время, хотя в моем компьютере давным-давно собран богатейший архив разного рода клише и образцов. Так что сделать на основе перевода диплома инженера-электрика Рабиновича точно такой же, но уже Хаймовича и не электрика, а строителя — не представляется сложным. Но это скучно, рутинно и приносит лишь относительное материальное удовлетворение.

Поэтому накануне муниципальных выборов я включилась в активную работу по улучшению имиджа русскоязычных кандидатов. То есть меня включили. Я начала учить их ивриту и переводить лозунги, письма и листовки. Работа была временной, однако доход давала больший. Хотя почему временная? В нашей стране (чтоб нам всем жилось в ней не хуже) выборы — явление перманентное, вроде эпидемии гриппа. Кончатся муниципальные, начнутся выборы в Кнессет, потом в объединенный профсоюз, потом в рабочие комитеты. И всем нужен иврит, ведь с конца 89 года в стране насчитывается около миллиона русскоязычных граждан, а читать справа налево за десять лет научился далеко не каждый.