Мне снилась хладная плоть и простыни цвета свежей крови. Телефонный звонок разбил сон на осколки, проблески – мимолетный взгляд темно-синих глаз, скользящие по мне руки, его волосы, падающие мне на лицо дразнящим, душистым облаком. Я проснулась в своем собственном доме, за мили от Жан-Клода с ощущением прикосновения его тела. Нашарила трубку на столике рядом с кроватью и выдохнула:
– Алло…
– Анита, это ты?
Это был Дэниел Зееман, младший брат Ричарда. Дэниелу было двадцать четыре. Ричард когда-то был моим женихом, до тех пор, пока я не предпочла ему Жан-Клода. А когда спишь с другим, это вносит определенные коррективы в семейные планы. И я винила в этом себя, а не Ричарда. Это воспоминание было единственным, которое нас еще связывало.
Я покосилась на светящиеся в темноте часы у кровати. Десять минут четвертого утра.
– Дэниел, что стряслось?
Никто не звонит мне ночью, чтобы сообщить хорошие новости.
Он глубоко вздохнул, будто готовясь к следующему броску.
– Ричард в тюрьме.
Я села, простыни сбились почти в узел у моих колен.
– Что ты сказал?
Я вдруг совершенно проснулась, сердце колотилось, адреналин лез из ушей.
– Ричард в тюрьме, – повторил он.
Мне снова захотелось переспросить. Вместо этого я спросила:
– За что?
– Попытка изнасилования, – ответил он.
– Что?
Дэниел повторил. Во второй раз смысла в этом не прибавилось.
– Ричард у нас последний бойскаут, – сказала я, – я бы больше поверила в убийство, чем в насилие с его стороны.
– Сдается мне, это комплимент, – сказал он.
– Ты знаешь, что я имею в виду, Дэниел. Ричард никогда бы не сделал ничего такого.
– Согласен, – сказал он.
– Он в Сент-Луисе? – спросила я.
– Нет, все еще в Теннеси. Он закончил свои дела с диссертацией, и его арестовали в тот же вечер.
– Расскажи, что произошло.
– Я точно и не знаю, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Они не разрешили мне увидеться с ним, – сказал Дэниел.
– Это еще почему?
– Мама ходила к нему, но они не разрешили пройти всем.
– У него есть адвокат? – спросила я.
– Он говорит, что адвокат ему не нужен, и он ни в чем не виноват.
– За решеткой полно невиновных, Дэниел. Ему обязательно нужен адвокат. Получается, что его слово против слова женщины. И если она местная, а он – нет, то у него проблемы.
– У него и так проблемы, – сказал Дэниел.
– Черт!
– Это еще не самое плохое, – сказал он.
Я сбросила одеяло и встала, сжимая трубку.
– Говори.
– В этом месяце будет голубая луна, – сказал он очень спокойно, без объяснений, но я все поняла.
Ричард – вервольф альфа. Он вожак местной стаи, и это его единственный изъян. Мы расстались после того, как я увидела, что он кое-кого ест. Это заставило меня броситься в объятия Жан-Клода. То есть я сбежала от оборотня к вампиру. Жан-Клод – мастер вампиров Сент-Луиса. Он определенно не более человек, чем Ричард. Я знаю, что особенно нечего выбирать из кровопийцы и поедающего сырое мясо, но у Жан-Клода после трапезы по крайней мере не застревали куски между клыками. Маленькое, но ощутимое различие.
