Повесть о Манко Смелом

Землянки стойбища Рода Лебедя находятся у самого основания Каменного Мыса. Справа к стойбищу подходит песчаный берег, окаймляющий Тихий Залив. Вода в заливе всегда спокойная и прозрачная. Даже на большой глубине можно разглядеть разбросанные по дну камни. С противоположной стороны от стойбища Каменный Мыс обрывается гранитными уступами; это место люди называют Красными Утесами, — вода здесь никогда не успокаивается. Каменный Мыс уходит длинной стрелкой вдаль, где раскинулись просторы Широкой Воды.

Стояла вторая половина жаркого лета. В небе не было ни облачка, к полудню стих дувший с утра ветер и над песком струился разогретый воздух.

Конусообразные землянки стойбища окружали утрамбованную площадку. На краю площадки вкопан высокий столб с вырезанным в верхней части изображением Лебедя. Под столбом сидели люди. Палящих лучей солнца они не боялись; кожа этих людей уже давно стала коричневой.

Один из них сидел на камне, остальные расположились прямо на земле. Пришла седая женщина и поставила корзинку, сплетенную из ивовых веток; в корзине что-то шевелилось.

Сидевший на камне охотник был вождем стойбища Рода Лебедя, звали его Ахином, что на языке людей Берегового Племени значило: мудрый.

Обветренное и гордое лицо вождя покрыто мелкими морщинами. Длинные, спадающие до плеч волосы охвачены на уровне лба узким ремешком. Над ухом к ремешку прикреплено лебединое перо. На обнаженной груди Ахина, как и у всех мужчин стойбища, вытатуировано изображение Лебедя.

Отдельно от взрослых сидели юноши. Они не прошли еще обряда приобщения, и у них нет ни пера на голове, ни татуировки на груди. Они не имели даже настоящих имен, отзывались на короткие клички. Одного из них — высокорослого — звали Прынка (жердь); другого — горбоносого и смуглого — Курка (уголек); третьего — узколицего и вертлявого — звали Раска (ежик). Четвертый — Вырка (растяпа), а пятый — Чифка (олень). Ничего, кроме набедренной повязки, на юношах не было.

Когда собравшиеся охотники расселись, Ахин сунул руку в корзину и вынул оттуда щенка, который перестал от страха шевелить лапками и прижал к голове свои маленькие ушки.

Ахин внимательно оглядел щенка, ощупал его, подсчитал, сколько у него на морде бородавок, и, передавая щенка сидевшему рядом охотнику, сказал:

— Айка-Трампа!

«Айка» значило лающая; это было общим для всех собак именем. Словом «трампа» называли сани или волокушу. Если собаку звали Айка-Трампа, люди знали, что лучше всего ее использовать в упряжке.