18 сентября
Сталин сердито ходил по своему кабинету, перекладывая из рук в руки пустую трубку. Причины для недовольства у него были более чем серьезные. Положение на юге стало просто катастрофическим. А ведь еще несколько дней назад в его силах было спасти ситуацию. Но он до последнего момента надеялся, что Гудериана удастся остановить. Шапошников, которому он так верит, утверждал, что Брянский фронт в состоянии помочь Юго-Западному, и что никакого окружения не будет. И он, Сталин, не стал прислушиваться ни к командующему фронта, ни к старому соратнику Буденному, возглавлявшему южное направление, считая, что они просто поддались панике.
Даже когда 12 сентября с Кременчугского плацдарма начала наступление немецкая танковая группа, сразу прорвавшая фронт, он все еще верил, что окружения удастся избежать. Достаточно только назначить нового главкома направления. Но новый главком — Тимошенко тоже подтвердил, что нужно оставлять Киев и как можно скорее отходить на восток. Вот только пока назначали нового командующего, и пока он разбирался в текущей обстановке, были потеряны драгоценные дни, когда еще можно было спасти хотя бы часть войск. Потом еще сутки шли согласования со ставкой. Поэтому приказ об оставлении Киева, который был издан вчера, уже не имел никакого значения. Немцы замкнули кольцо окружения, в которое попали 450 тысяч человек. Без подвоза боеприпасов они смогут продержать только несколько дней, к тому же, значительное число окруженцев было плохо вооруженными тыловиками, которые не в состоянии организовать устойчивую оборону. Хорошо, если хотя бы 60–70 тысяч из них смогут выйти из кольца окружения, а остальных ждут гибель или плен.
Хотя ни один человек не осмелится сказать ему это в глаза, но Сталин знал, что в поражении советских войск на юге в конечном итоге виноват он, верховный главнокомандующий.
Для исправления ситуации на фронте срочно нужна была помощь, но взять ее было неоткуда. Переговоры с Англией об открытии второго фронта шли уже два месяца, но Черчилль упорно игнорирует все просьбы высадить свои войска в Западной Европе, или прислать 20–30 дивизий в Советский Союз. Он даже не хочет провести операцию в Норвегии, мотивируя это недостатком кораблей у Великобритании — совершенно нелепая отговорка для Владычицы морей.
Наконец, Сталин принял решение, и подошел к столу. — Ну хорошо, с раздражением подумал он, — соглашусь на предложение Берии. Хуже от этого действительно не будет. В конце концов, я просто потрачу несколько минут.
