— Нет! Нет! Нет!!! Пожалуйста, пожалуйста…
— Bitte aufwachen! Wachen Sie bitte auf! — доктор тряс его за плечо.
Национальный лидер распахнул рот, втягивая столько воздуха, сколько его было во всей душной маленькой Женеве, и все равно задыхаясь. Потом отожмурил один глаз, осмотрелся и только после этого открыл второй.
— Опять… Опять… — беспомощно пробормотал он.
Его взгляд затвердел, потом заострился, и наконец ледорубом впился промеж глаз плешивого доктора.
— Очнитесь! Все в порядке… — на языке Шиллера и Гете произнес тот.
— У вас на сеансе! Прямо у вас на сеансе! — на языке Хонеккера и Мильке ответил Национальный лидер.
Грохнув кулаком по антикварному столику, он вскочил с кушетки.
Доктор с достоинством поправил фрейдистские круглые очки и надул щеки.
— Господин П…
— Без фамилий! Я вас предупреждал, без фамилий! — раздраженно воскликнул Национальный лидер.
— Простите, Ваше величество…
Национальный лидер только мотнул головой, приказывая миру погрузиться в тишину, но было ясно: нехитрая лесть плешивого психоаналитика поразила русского Ахиллеса в самую пяту. А что? А ничего — плох тот полковник, которому не польстит быть перепутанным с генералом. И когда он оборачивался от скучного пейзажа Рю дю Рон к очкастой физиономии докторишки, гневные морщины на его челе уже разгладились, словно их и не было никогда — или будто их вывели ботоксом.
— Вы обещали помочь, — разочарованно, тоном, от которого любой губернатор сразу не то что в отставку бы подал, а и ампулу с цианидом бы раскусил, процедил Национальный лидер.
Но доктор трепету был не обучен: его треклятая страна уже двести лет отсиживалась за пазухой у упрямого и прагматичного кальвинистского Христа, и даже генетическая память не могла подсказать ему, как правильно стать на четвереньки.
— Не так быстро, Ваше величество. Это процесс.
— Процесс… Приезжайте к нам на Колыму… Покажу вам, что такое процесс… — в своей излюбленной афористичной манере буркнул Национальный лидер, но в переводе на гэдээровский немецкий шутка потерялась.
— Расскажите, что вы видели, — попросил доктор. — Мне необходимо понять, есть ли хоть какая-нибудь динамика.
Национальный лидер опустился на кушетку, ссутулился.
— Я… Мне… А можно чаю? С сушками?
— Я попрошу. А вы рассказывайте пока.
— Ну… Та же картина. Площадь. Толпа. Я… На своем обычном месте. Здание наше. Цитадель. Трещины на нем… Песок.
— Что «песок»? — уточнил доктор, оторвавшись от блокнота, куда убористым почерком заносил все кошмары.
— Сыплется. Песок сыплется. Доктор, что это значит?
Доктор вздохнул, поправил очки, побарабанил пухлыми пальчиками по подлокотнику, переглянулся с портретом Юнга, с интересом наблюдавшего всю сцену со стены.