Я проехала на автомобиле с сыном тысячу миль по Тунису и нашла, что это такая же прекрасная, загадочная и волнующая душу страна, какой я описала ее в этом романе.
Таинственную атмосферу и тайну амфитеатра в Эль-Дьеме трудно передать словами, но красота Туниса и его римских развалин незабываема.
Побывав там, я написала это стихотворение о чувствах римлянок, так долго живших в тех местах и вынужденных создавать дом для своих детей вдали от собственного народа.
Я почувствовала их печаль и тоску по родине, до сих пор витающую в руинах храмов и вилл, которые навечно останутся Римом.
Жена солдата
Жена солдата, страдала ли ты на чужбине?
Пила ль ночами ты слезы о дальнем Риме?
Шаги победы по землям, солнцем спаленным,
Значили только одно — далеко до дома.
Римляне мир покорили — и мир потеряли.
Бились за впасть эппины, готы, вандалы,
В колокола из меди Испания била,
Черным кошмаром войны вставая над миром.
Жизни разбитые, слезы, что были жгучи, —
Что будут стоить они для веков грядущих?
Вспомнят ли хоть руины, как женщины плачут,
Когда мужчины улыбки под шлемы прячут?
1897
Маркиз Куинбурн вышел на веранду своей виллы и посмотрел на Средиземное море. Восходящее солнце рассеяло туман над горизонтом, и вид был захватывающий.
Но погруженный в свои мысли маркиз не видел этого великолепия. Он опустился в кресло, когда стеклянная дверь веранды открылась и появилась красивая женщина.
Она была одета по последней моде, но с чисто французским шиком.
— Я пришла сказать аи revoir, mоn сher , — сообщила красавица с очаровательным акцентом.
Маркиз медленно встал.
— Карета ждет тебя, Жанна. Когда приедешь в Монте-Карло, сразу отправь ее обратно.
— Хорошо.
Жанна надула губки. Она еще что-то хотела сказать, но колебалась. Потом взмахнула накрашенными тушью ресницами и очень тихо проговорила:
— C'est tres triste, mon cher , что все так закончилось.
— Ты не виновата, Жанна. Я очень благодарен тебе за все то счастье, что ты мне подарила.
— Ты правда был счастлив?
— Настолько, насколько это возможно сейчас для меня. И я могу только сожалеть, что не оправдал твоих ожиданий.
Жанна, как истинная француженка, пожала плечами.
— C'est la vie! — проговорила она. — Но когда ты просил меня остаться, я думала, мы будем веселиться в казино в Монте-Карло и в фешенебельных местах вроде «Отель де Пари».
— Я знаю, знаю! — с досадой отозвался маркиз. — Но взаимные упреки никуда нас не приведут.
Немного помолчав, он добавил:
— Я могу лишь еще раз выразить свои сожаления и надеюсь, Жанна, что чек, который я выписал на твое имя, послужит некоторой компенсацией за то, что ради меня ты оставила Париж и лишилась стольких развлечений.
