Здешнюю жизнь наполняли самые разнообразные звуки. Лай собак, детские всхлипы, щебетание дикторов телевидения, крутящаяся в тысячный раз заезженная пластинка полузабытого Дэвидсона... Рев транспорта на Вудворд-авеню создавал постоянный приглушенный фон, разрываемый вдруг сиренами машин скорой помощи, мчащихся к больнице имени Уильяма Бимона.
Но для одиннадцатилетней Стейси Орхит все это было привычно, она не замечала никакого шума.
Стейси подкатила к дому тетки и бросила велосипед у ворот. Ей так хотелось немедленно поделиться своей радостью с тетей Эбби, ведь мать подарила Стейси набор для вышивания, и любимая тетушка, медсестра в больнице, которой всего-то было двадцать шесть, должна сейчас же увидеть это чудо.
Девочка в нетерпении вспорхнула на крыльцо скромного желтого домика с алюминиевыми ставнями и принялась долбить руками и ногами в дверь, дрожа от возбуждения.
Она была худенькая, с огромными голубыми глазами, слишком крупными для ее личика. Одной рукой Стейси прижимала к себе заветную коробку с материей и разноцветными нитками.
— Тетя Эбби! Тетя Эбби! — кричала Стейси. — Посмотри, что мне подарили! Сколько тут разных цветов! И картинки для вышивания!
В доме никто не отзывался.
— Тетя Эбби! — повторила Стейси, стараясь заглянуть внутрь сквозь жалюзи на застекленной двери. — Открой! Я хочу показать тебе...
По-прежнему никто не ответил ей.
Стейси даже заглянула в замочную скважину. И почувствовала неприятный запах. «Как от пакета из-под мяса, который забыли сразу выбросить, — подумала девочка. — Противный запах!»
Тетя Эбби могла и на работу пойти, хотя это было субботнее утро. Но ведь по субботам она не работала? Когда тетя была дома, она включала стереопроигрыватель и обычно ставила пластинки «Роллинг Стоунз» или «Аэросмит».
Но сейчас Стейси не слышала никакой музыки. И вообще никаких звуков из дома не доносилось. Только две мухи с жужжанием бились о стекло.
— Тетя Эбби, ты дома?! — снова позвала Стейси, забравшись в кухню через не закрытое на щеколду окно, все так же крепко прижимая к себе коробку с набором для вышивания. Ее взгляд скользнул по квадратам линолеума на полу, и Стейси заметила на нем осколки разбитой посуды. Она узнала новые бокалы тети Эбби, украшенные голубой каймой.
Стейси подняла один крупный осколок, на краях его виднелся след засохшей крови.
«Тетя Эбби разбила бокал и порезалась? — разглядывала она кусок стекла. — Может, ей нужна перевязка?»
— Тетушка! — расстроенная Стейси прошла в коридор. В стенном шкафу на пластиковых плечиках висели плащи и платья, стояли пакеты с бельем для прачечной и пустыми бутылками, лежали сложенные пачками старые газеты. «Сверху — газеты недельной давности», — отметила Стейси.
