Игорь Николаевич
Экономцев
ОБЕТОВАННЫЙ ОСТРОВ
повесть-притча
1. ДАР ЗЕВСА
Лименарх Погона Диодор в
сопровождении четырех воинов торжественно и важно шествовал по центральной
площади порта возле храма Посейдона. Он просто млел от сознания собственной
значимости и был настроен царственно благодушно. Глаза его щурились, как у
сытого кота, и, вообще, в его широком лице с небольшой рыжеватой бородкой и
топорщащимися жесткими усами было что-то кошачье. А в его походке степенность и
важность сочетались с какой-то удивительной мягкостью, упругостью, которая
вызывала настороженность у купцов, разложивших свой товар на прилавках под
навесами или в легких импровизированных павильонах. Выражение сытого довольства
на лице начальника порта отнюдь не успокаивало торговцев. Они прекрасно
отдавали себе отчет в том, что его прищуренные кошачьи глаза зорко наблюдают за
ними и видят все.
Диодор стал начальником
порта год назад. До этого он довольствовался скромной должностью помощника лименарха,
а по существу, был мальчиком на побегушках у начальника порта. Но Диодор знал
уже тогда, что его час придет, и, прищурив глаза, выжидал удобного случая.
— Сдается мне, что я
взял тебя в помощники на беду себе, — говорил ему с грубоватым простодушием его
начальник, откровенный хапуга, поборами и вымогательством доводивший купцов до
отчаяния. Страшась его, как чумы, финикийцы, критяне и троянцы стали обходить
Трезению стороной, отдавая предпочтение ее конкурентам, что, естественно,
отразилось на доходах государства, в значительной степени зависевших от внешней
торговли.
Встречая устремленный на
себя, пристально мрачный взгляд начальника, Диодор молчаливо опускал глаза,
вместо них на его лице оставались лишь узкие щелки и невозможно было понять,
что скрывается за ними: смущенье, растерянность или ехидство. Следует отдать
должное изумительной проницательности бывшего лименарха, ибо Диодор ничем не
обнаруживал того, что происходило у него внутри, он только делал какие-то
пометки на глиняных табличках, а когда их накопилось достаточное количество,
явился вместе и ними в Трезен к царю Питфею, ломавшему в тот момент голову над
причинами, вызвавшими спад во внешней торговли государства. Будучи мыслителем и
тонким политиком, Питфей был склонен видеть в этом один из тревожных признаков
изменения общей международной обстановки, нарушения благотворного равновесия
сил между Египтом, Хеттской державой и федерациями ахейских государств. Когда
же Диодор с табличками в руках как дважды два доказал ему, что дело тут лишь в
начальнике трезенийского порта, Питфей растерялся, а затем пришел в неописуемую
ярость. Он приказал немедленно отстранить лименарха от занимаемой должности,
конфисковать все его имущество, а самого — выслать за пределы государства и
запретить ему въезд в Трезению во испокон веков.
