– Болваныі Что вы? Прилѣзли издѣваться?
Насмѣхаться надъ обрядомъ, столь же древнимъ, какъ и самый Кабаньялъ! Великій Боже! На это способны только пріѣзжіе изъ Валенсіи!
Толпа кинулась къ мѣсту «Встрѣчи» на улицу св. Антонія, туда, гдѣ доски изъ эмальированной глины въ странныхъ фигурахъ изображали шествіе на Голгофу. Тутъ тѣснились и толкались, продираясь въ первый рядъ, буйныя торговки рыбою, дерзкія, задорныя, закутанныя въ свои широкіе клѣтчатые плащи и въ платкахъ, надвинутыхъ на самые глаза.
Росарія съ матушкою Пикоресъ стояла въ толпѣ старухъ, толкаясь руками и колѣнками, чтобъ удержаться на краю тротуара, откуда такъ хорошо было видно процессію. Бѣдная женщина съ воодушевленіемъ говорила сосѣдкамъ о своемъ Антоніо: «Видѣли они его? Во всемъ шествіи нѣтъ другого такого браваго «Іудея»! Отзываясь такъ о своемъ мужѣ, несчастная еще вся горѣла отъ пощечинъ, которыми это сокровище шедро наградило ее на зарѣ, пока она помогала ему одѣваться.
Вдругъ она почувствовала ударъ въ грудь, нанесенный плотнымъ и сильнымъ плечомъ женщины, ставшей передъ нею и столкнувшей ее съ мѣста. Она взглянула и узнала – ахъ! нахалка! – свою невѣстку Долоресъ, которая, ведя за руку своего малютку Паскуало, пробралась сквозь толпу. Хорошенькая бабенка по обыкновенію глядѣла царицею; и останавливая на людяхъ свои зеленые глаза, въ которыхъ сверкали золотыя точки, она пренебрежительно выдвигала впередъ нижнюю губу.
Росарія, оглушенная толчкомъ ея сильнаго тѣла, сначала ограничилась презрительнымъ движеніемъ въ отвѣтъ на взгляды Долоресъ. Но встрѣтивъ съ той стороны полное равнодушіе, она стала высказывать вслухъ свои мысли: «Неотёса! Съ такою грубостью отнимать у людей мѣста, на которыхъ стоятъ! Что за гордостьі! Фу, какая царица! Но сразу видно, какая кому цѣна. Необразованность узнается съ перваго взгляда».
Тщедушная и блѣдная бабенка воодушевилась и раскраснѣлась, какъ бы опьяненная собственными словами. Вокругъ хохотали пріятельницы, подстрекая ее одобрительными взглядами. Уже великолѣпная голова Долоресъ начинала поворачиваться на полной шеѣ съ выраженіемъ львицы, позади которой жужжитъ муха, когда обѣ процессіи вышли на главную улицу изъ боковыхъ. Тотчасъ вся толпа содрогнулась отъ любопытства.
Процессіи шли другъ другу навстрѣчу, замедляя ходъ, останавливаясь, разсчитывая разстояніе, чтобы одновременно подойти къ мѣсту встрѣчи.
Съ одной стороны, лиловая туника Іисуса горѣла въ первыхъ лучахъ солнца надъ лѣсомъ султановъ, шлемовъ и обнаженныхъ рапиръ, ослѣпительно сверкавшихъ отъ яркаго свѣта. Съ другой стороны, на плечахъ носильщиковъ качалась Пресвятая Дѣва, одѣтая въ черный бархатъ и прикрытая траурнымъ вуалемъ, сквозь который блестѣли слезы на ея восковомъ лицѣ; безъ сомнѣнія, чтобы утирать эти слезы, въ ея неподвижныя руки былъ вложенъ кружевной платокъ.