— И корабль потерпел крушение пятнадцатого числа прошлого месяца, как я понимаю?
Почему мужчины ведут себя так тихо? Эйврил обратилась к Эндрю:
— Да, именно так. В ночь.
— Но письмо от губернатора было датировано двадцать первым числом, то есть шестью днями позже. — Графиня нахмурилась. — Боюсь, это было очень небрежно с его стороны.
— Я провела на одном из отдаленных островов три дня без сознания. Люди там не знали, кто я.
Странное дело, губернатор должен был им все рассказать. Ее кожа словно покрылась мелкими уколами от чувства близкой опасности. Они уже подозревают ее. Она расскажет все Эндрю, но завтра. Невозможно выпалить все это сейчас же, перед его родителями.
— Ах. Понимаю. Надеюсь, о вас заботились приличные люди.
— Они выполняли секретное задание военного флота. Они спасли меня, когда меня выбросило на берег.
— Так это были мужчины?
Графиня произнесла это слово, словно думала о тараканах.
— Да, мэм. — Эйврил сделала еще один глоток. Она знала, что все это будет нелегко, но почему ее жених не проронил ни слова? Граф смотрел на нее из-под полуопущенных век расчетливым и хищным взглядом. — Я действительно не могу сказать сейчас больше, это конфиденциальная информация. Я все объясню завтра лорду Брэдону.
Он заговорил так внезапно, что она едва не подпрыгнула:
— Уверен, что объясните. — Возможно, таким тоном он говорил в магазине, выбирая новую шляпу. — Ах, вот и Роджерс. Наконец-то ужин.
— Вы хорошо спали, моя дорогая?
— Благодарю, да, милорд.
Эндрю Брэдон просил не называть его по имени, поэтому она не решилась произнести его. Кабинет, в котором она стояла, выглядел очень по-мужски, очень по-английски. Было это убранство в его собственном вкусе или же во вкусе его отца? Граф извинился и покинул собравшихся после обеда, она не видела его с тех пор. Подозревала, что он вовсе покинул дом.
Брэдон предложил удобное кресло, кругом не было посторонних. Выражение его лица было располагающим. Все намного хуже, чем она представляла себе тем утром, когда проснулась в постели, показавшейся ей слишком большой, слишком мягкой и одинокой.
— Я думаю, есть нечто такое, что вы должны мне рассказать о кораблекрушении.
Он откинулся на спинку кресла и ободряюще кивнул. Почему же у нее такое чувство, будто она оправдывается за то, что разбила лучшую вазу китайского фарфора?
— О том, что случилось потом, о моем спасении, да? — Это был правильный поступок, и Эйврил набрала воздуха. — Меня выбросило морем на берег острова, который обычно необитаем. Меня нашли моряки, выполнявшие секретное задание — перехват сообщений, которые отправлял врагу предатель на этих островах. Их капитан устроил для меня жилье в старой лечебнице.