После обеда я уложила его на заднем сиденье машины, стоящей с открытыми дверьми в тенистой роще в двадцати метрах от пляжа, и он мгновенно заснул. Не потребовалось ни сказок, ни уговоров.
— Привози его завтра, — сказал Нейл, когда мы не спеша плыли вдоль окаймляющего бухту мыса.
— Он тебе не надоел?
— А тебе?
Через два часа Алекс проснулся и притопал к нам на пляж. Он беспокоился, не исчез ли, воспользовавшись его отсутствием, Строитель Пирамид и Собиратель Камней, и облегченно вздохнул, увидев Нейла на песке в двух шагах от меня.
Они купались...
Они строили башни из песка...
По возвращении домой я отменила закапывание, убедив Ритку подождать до утра.
— Смотри, какой он спокойный. Поужинал и уселся рисовать. Ты хочешь слез и истерик? Знаешь, что я тебе скажу? По-моему, у него это на нервной почве.
— Конъюнктивит на нервной почве? — Ритка скептически улыбнулась.
— Ну, если язва бывает на нервной почве, почему же не быть конъюнктивиту?
Утром я была призвана в детскую для участия в консилиуме. Глядя на практически здоровый, разве что с легким намеком на покраснение, глаз Алекса, Урания даже прослезилась, а моя сестра только руками развела.
— Привет, — сказала я Алексу, похоже, совсем забывшему о том, что ему полагалось проснуться с заплывшим глазом. — Ну что, завтракать и купаться?
В его постели я заметила камень, который на прощание вручил ему Нейл. Серый камень в форме сардельки с круглым отверстием, смещенным к одному из концов. Почему-то мне подумалось, что этот камень Нейл вряд ли нашел на берегу. Скорее всего, припас заранее.
— Не выбрасывай, — сурово приказал Алекс матери, засовывая камень подальше под подушку.
— Я его вымыла, — добавила я сладким голосом. — С антибактериальным мылом.
Три дня подряд я возила Алекса в бухту Амунди. Три дня подряд Нейл полоскал его в морской воде, разыскивал для него камни самых невообразимых форм и расцветок (некоторые даже доставал со дна), с ним на пару возводил грандиозные крепости из песка, таскал его на плечах, показывал таинственные пещеры в скалах...
Конъюнктивит прошел без следа.
Ритка уже в открытую признавалась, что ничего не понимает.
— Может, у него это и правда нервное?
— А сам он что говорит? — спросила я как можно небрежней.
— Что может сказать трехлетний ребенок? — Ритка вздохнула и помешала ложкой овсянку в кастрюле. — Он сказал, что его вылечил Бог.
— Ну и прекрасно. Чем тебя это не устраивает? Бог многих вылечил. А Лазаря вообще воскресил.
Во второй половине дня мы с Нейлом встретились недалеко от селения Палиолутра в долине Коцифи.