После вальса Ястребову пришлось уехать, котильону Варю и остальных танцоров обучали другие гусары.
Они оба ждали бала с нетерпением, чувствуя, что это событие наверняка изменит что-то в их жизни.
Но Варя не попала на бал. Ей пришлось срочно поехать в Москву. Суходольское землячество, обосновавшееся в столице, проводило ежегодный съезд. Оно жаждало познакомиться с Варварой Николаевной Беломытцевой, о которой было наслышано. Эти состоявшиеся и состоятельные люди сообщили о своей готовности вкладывать деньги в процветание родного города, отказать им во внимании было бы опрометчиво.
Варя заметила, что у людей, особенно внезапно разбогатевших, патриотические чувства не разгораются, а вспыхивают. Как и всякая вспышка, они ярки и быстро гаснут. Как будто среди ночи их будит что-то такое, чему они даже нашли неловкое, на ее взгляд, название — совестливость. Поэтому, понимала она, поездку нельзя отложить.
Варя жила в Москве как в тумане, а возвращалась домой с нетерпением, словно кто-то ждал ее, как никто и никогда не ждал до сих пор…
Она лежала на верхней полке уютного купе, постукивали колеса о рельсы, а в голове метались обрывки разговоров.
— Мы ищем примеры благотворительности в прошлом, чтобы доказать нашим властям необходимость новых законов, — говорил гладкий мужчина, который, как она поняла, строил коттеджи под Москвой. На пятьдесят первом километре по Минскому шоссе, но все еще в пределах «золотой зоны», как с гордостью сообщал он всем, кому интересно. — Когда уходишь от налогов по-крупному, три процента льгот не греют. — Его пухлые розовые губы кривились. — Вы понимаете меня, Варвара Николаевна? — Он многозначительно поднимал рыжеватые брови.
К ним подошел худощавый мужчина с длинной седой бородой.
— Я слышал ваш разговор, — начал он. — Хочу поддержать. На самом деле в законе о благотворительной деятельности и благотворительных организациях семилетней давности закреплена налоговая льгота. Она вроде не так уж мала — три процента от прибыли, которая идет на благотворительные цели, остаются тебе. Но она никогда не будет работать из-за сумасшедших налогов. — Он покрутил головой и одним глотком выпил рюмку водки. — Я, знаете ли, хотел передать своей деревенской школе в селе Афанасьево, что на севере Суходольской области, списанные компьютеры. Но я должен столько заплатить государству за свой порыв к милосердию! — Он взял с серебряного подноса, который держал перед ним официант в белых перчатках, еще одну рюмку и снова выпил. — Лучше я вспомню старую русскую традицию благих деяний — раздам милостыню на Пасху…