Но несмотря на все эти разговоры, Варя возвращалась из Москвы с интересным предложением от бывших суходольских людей. Они хотели организовать семейный клуб, по модели известных закрытых московских клубов. Чтобы члены его вносили достаточно большой ежегодный взнос. Он отсечет ненужных и позволит устраивать приемы, праздники. Но что важнее для Вари — этот клуб они хотели, как сказал предводитель землячества, прислонить к музею и благотворительному фонду.
Варя обещала все довести до сведения тех, от кого это зависит в Суходольске.
Она поворочалась на полке, перевернулась на живот, отвела в сторону бордовую занавеску, которая тихо шевелилась от холодного воздуха заоконной зимы. Уставившись в темноту, она видела свое отражение, а рядом… воображаемое лицо. Конечно, это был Ястребов. Как он прав насчет времени, вспомнила она. Те, с кем она познакомилась в Москве, на самом деле тоже живут в прошлом…
Едва переступив порог своей квартиры, Варя позвонила Ястребову на работу.
— Александр Алексеевич, — сказала она, не рискуя называть его по имени, — я уже здесь. Мне так жаль, что я пропустила бал. Как он прошел?
— Потрясающе, — сказал он. — Я записал на видео и готов показать.
— Как здорово! — закричала она. — Ох, простите за горячность. Покажите!
— В котором часу? — спросил он.
— Вы можете даже сегодня? — Варино сердце упало, потом дернулось вверх. Она сказала себе, что причина в одном — она страстно хочет увидеть бал. Но на самом деле она хочет увидеть его. Больше всего на свете. Это Варя поняла в Москве окончательно.
Казалось, то, что с ней творится, — наваждение. Едва ли не в каждом мужчине ей мерещился Ястребов. Кто-то одет в похожую черную куртку, у кого-то точно такая шапочка, надвинутая на глаза. Серая шапочка с отворотами — на серые глаза.
А когда на встрече с земляками ее взяли под руку, она уже открыла рот, чтобы выпалить: «Александр Алексеевич…»
— Я могу сегодня, — услышала она и вздрогнула от голоса в трубке.
— Приходите в музей к шести, — сказала Варя.
— Хорошо. Я буду.
Варя открыла платяной шкаф, собираясь повесить вещи, которые брала с собой. Она увидела свое бальное платье — с каким старанием она его шила! Перед отъездом надела, покрутилась у зеркала и едва не расплакалась от досады — он не увидит ее на балу в этом платье.
А теперь, разглядывая его снова, Варя подумала, что, может быть, и не так уж плохо, что она не была в нем на балу. Слишком уж оно похоже на свадебное. Только фаты не хватает…
— Фа-ты? — насмешливо произнесла она вслух. — Это, дорогая, мимо…
В музее остались только сторож и они. Тишина, которую больше всего Варя любила, наконец наступила. Она вообще-то не могла пожаловаться, что ее одолевают голоса экскурсантов. Пока еще их не водят по отделу родной природы. Но все остальные залы то и дело вспыхивают воплями школьников. Они приходят классами. До Вари доносятся голоса сотрудников, которые объясняют им события давно ушедшего времени.