Дариус присел, не прекращая напряженно вслушиваться. Выбрал у валяющегося у его ног мертвого врага клочок рубахи почище, и снова протер клинок. Когда и справа и слева от него одновременно щелкнули тетивы, он взмыл на ноги, бросившись с обнаженным клинком вперед. На этот раз было слышно — стрелы свою цель нашли.
И действительно, притаившийся в кустах человек еще хрипел, но жить ему оставалось недолго. Со стрелами, вонзившимися в живот и в грудь, долго не живут.
— Прости меня Ширла, и прими смерть в свою честь, могучий Марох, — прошептал Дариус, совершая акт милосердия.
Ширла, богиня жизни, не любит, когда убивают ее детей. В отличие от своего брата, бога войны Мароха. Но убить необходимо, иначе, зачем они так надолго здесь задержались, вместо того, чтобы быть от этого места уже далеко.
Ведь останься кого-нибудь в живых, и все, всю оставшуюся жизнь жди, что в любой момент в твою спину прилетит непонятно откуда взявшаяся стрела. Или кому-нибудь из повстречавшихся тебе людей не понравится твое лицо, манера разговаривать, умение держаться в седле, да все что угодно, и хочешь ты того или нет, но тебе придется скрестить с ним свой меч в смертельном бою. Потому что люди, которых им пришлось убить, были такими же наемниками, как и сами они.
И произошло все это благодаря Бору. Нет, как все-таки был прав Ториан, заявивший о том, что не стоит брать их с собой, Бора и Сегура. И как плохо, что он не смог настоять на своем мнении…
Встреча с отрядом наемников произошла внезапно — все они нос к носу столкнулись в узком проходе между скалой, с растущей на вершине одинокой разлапистой сосной и краем песчаной пустоши.
Таких пустошей в Балинуйском лесу немало, по пути им попадалось три или даже четыре. А всего, по рассказам Бора, их десятки, если еще не больше. Очередную пустошь каждый раз они обходили далеко стороной, и не потому, что на песке могли остаться следы от их ног.
— Пески ядовитые, — рассказывал Бор. — Особенно в разгар дня, когда солнце их нагревает. Я видел тела смельчаков, пытавшихся их пересечь. И даже трупоеды не осмеливаются к ним приблизиться. Так они и лежат, превратившись под солнцем в мумии.
Да и сами они наблюдали, что на пустошах ничего не растет, абсолютно ничего, нет даже одиноких былинок.
После каждого нового рассказа Бора о Балинуйском лесу, Дариус мысленно проклинал себя за то, что не смог отказать нанявшему его человеку.
Казалось бы, и плата была предложена не слишком большая, и сам контракт его не устраивал, но не смог он отказаться, не смог и все тут.