Корделия поджала полные губы. Хотя ее несчастная мать, Мирелла Кастильоне, никогда не обвиняла своего отца в том, что тот отказался от нее, девушка уже давно поняла, что для этого человека благополучие бизнеса значит гораздо больше, чем родственные узы.
Что ж, раз дед принял меня только из любопытства и ничто не может его поколебать, зачем оставаться там, где мне не рады? — вздохнула девушка.
Она встала и направилась к двери, но в последний момент все же решила сделать еще одну попытку достучаться до сердца Джакомо.
— Здоровье мамы ухудшается, — бросила Корделия через плечо.
Старик проворчал что-то гневное на родном языке.
Она стремительно обернулась, и глаза ее сверкнули.
— А ты не подумал о том, что если твоя дочь умрет в нищете, совесть будет мучить тебя не только до конца твоих дней, но и на том свете? Ты этого заслуживаешь!
Джакомо Кастильоне посмотрел на внучку тяжелым взглядом, а потом молча повернулся к ней широкой спиной.
Покинув номер, Корделия вызвала лифт. Ноги едва держали ее. Через несколько минут она быстрым шагом пересекла вестибюль отеля и вышла на воздух.
Может, мне похитить Гвидо Доминциани? — в отчаянии думала девушка. Безумствовать так безумствовать. Если б у меня были деньги, я бы наняла кого-нибудь для такого дела, а потом морила бы Гвидо голодом и пытала в каком-нибудь темном подвале.
Она ненавидела этого человека. Он был очень богат, но жадность заставила его обручиться с ней, полненькой простушкой, которая нисколько не привлекала его как женщина, но в будущем могла стать наследницей миллионов Кастильоне. В результате он разбил ей сердце, втоптал в грязь ее гордость... Это из-за него она и ее мать окончательно потеряли возможность получить прощение Джакомо.
Наверное, Гвидо Доминциани оказался в Нью-Йорке по той же причине, что и мой дед, размышляла Корделия, продолжая стоять у витрины большого магазина. Сферы их интересов всегда пересекались, и сейчас того и другого, скорее всего, привлекли перспективы в американском бизнесе. В отличие от Джакомо Кастилъоне, Гвидо уже обзавелся внушительным зданием для своего представительства на Пятой авеню и, наверное, в данный момент там и находится.
А чем я, собственно, рискую? — отважно подумала девушка. Гвидо до сих пор не женат, а дед не привык шутить, когда речь идет о деньгах. Он был бы счастлив заплатить миллионы и миллионы фунтов стерлингов, лишь бы выдать меня за Доминциани. Чувства его не волнуют, главное — это слияние двух империй. А с таким приданым даже заурядная вертихвостка может обрести уверенность в себе!