Хоуп вскинула светлые брови.
— Не думаю, что это удачная мысль. — Она замолчала. — Если хочешь, я продемонстрирую тебе платья.
Пэйс кивнул, не сводя глаз с лица Хоуп:
— Хочу.
Она повернулась и ушла, а очертания ее спины и плеч были самым притягательным зрелищем из тех, которые Пэйсу когда-либо доводилось видеть. По крайней мере, ему так казалось. Но когда Хоуп вернулась спустя несколько минут, ему пришлось несколько изменить свое мнение.
Обнаженные, ее плечи и спина выглядели еще более притягательно.
— Ну, что ты об этом думаешь?
Но Пэйс не мог думать, он мог только смотреть. На Хоуп было простое облегающее платье, почти сливающееся с цветом ее кожи. Когда она двигалась, от бисера, рассыпанного по подолу, исходил еле слышный чарующий звон.
— Очень… мило, — единственное, что мог произнести Пэйс.
Хоуп стояла перед зеркалом, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
— Тебе не кажется, что я выгляжу в нем несколько моложаво?
— Но ты и правда молода, — ответил Пэйс.
— Мне уже тридцать шесть. Это платье будет лучше смотреться на юной девушке.
Пэйс посмотрел на ее отражение в зеркале.
— Женщины подобны коньяку, Хоуп. Разве ты не знаешь, что год от года они становятся только лучше?
— Я думала, что так говорят о вине.
— Но коньяк крепче, — парировал Пэйс, — горячее и насыщеннее.
Хоуп поджала губы и вновь окинула себя оценивающим взглядом.
— Не знаю…
Да, платье весьма сексуальное, даже слишком. И Пэйс, сам того не желая, озвучил свои мысли:
— Может, тебе подойдет что-нибудь более консервативное? Или…
Глаза Хоуп гневно сверкнули.
— Пэйс, я же тебя предупреждала: не указывай мне, что покупать!
— Но ты сама хотела знать мое мнение! Так что я должен был делать?
— О, забудь, — ответила Хоуп, стремительно выходя из комнаты и бормоча себе под нос что-то нелестное о мужчинах.
Когда она вернулась в другом платье, Пэйс молча покачал головой. Оно было прямой противоположностью предыдущему.
— Оно смотрится как…
— …наряд матери невесты. Ты это хотел сказать?
— Да.
— Вообще-то оно мне понравилось, — упрямо произнесла Хоуп, выходя из комнаты, — и потом ты сказал, что нужно нечто более консервативное…
Спустя пару минут Хоуп вернулась, и на этот раз сердце Пэйса замерло в груди. А когда оно забилось снова, то его громкий стук, казалось, заполнил все помещение, заглушая слова Хоуп.
У легкого платья без рукавов был простой прямой покрой — никаких кружев, оборок или бисера. Но вместе с тем оно обладало какой-то утонченной привлекательностью. Шею Хоуп облегал строгий высокий ворот с поблескивавшими на нем небольшими жемчужинами, переходивший в лиф, обнажающий восхитительные кремовые плечи и подчеркивающий красивую полную грудь. Юбка же состояла из сотен мелких складок.