Королевский холм! Мне сразу показалось, что эта штука в моей сумке весит целую тонну.
Все книжные шкафы имели стеклянные двери, которые никогда не запирались. В одном из них нижняя полка была заставлена тяжелыми старыми книгами. Словари и энциклопедии. Я встала на колени и увидела, что на них лежал толстый слой пыли. Похоже, к ним целые месяцы никто не притрагивался.
Я вытащила с одной стороны пару книг и заглянула внутрь. Там оставалось много места. Я убедилась, что библиотека все еще пуста, а потом, в долю секунды, вытащила маленький пакет из сумки и засунула его туда как можно глубже, прямо в темный угол. Потом я поставила книги на место, закрыла дверцу и поднялась, дрожа от волнения, на ноги. Вокруг по-прежнему никого не было, и я решила, что самое страшное позади.
Теперь эта штука, которую я нашла, была в надежном месте и могла пролежать там в полной сохранности сколько угодно. Теперь не оставалось ничего, что позволило бы связать ее пропажу со мной. Если я сыграю свою роль достаточно убедительно, то смогу с ней отсюда выбраться. Но страх мой немедленно усилился, когда я вспомнила, что Кенди получит куклу следующим вечером, перед тем как мы зайдем в Дубровник. До этого Эдвард Верритон полезет за свертком и обнаружит пропажу. Хотя, скорее всего, он сделает это только непосредственно перед тем, как отдать куклу дочери. Ведь где можно спрятать что-нибудь надежнее, чем в неаполитанской игрушке?
Мысль о том, в какое смятение и неистовство он придет, когда ничего не обнаружит, заставила мой лоб покрыться испариной. Раз все это так чрезвычайно важно, он будет просто в ужасном состоянии. Но ясно и то, что ему придется себя контролировать, что он вынужден будет продолжать играть свою роль примерного семьянина в морском путешествии. От этого зависит его собственная безопасность. А я должна выглядеть совершенно чистой, совершенно невинной. Он может подумать, что я заподозрила что-то недоброе в связи с его женой, но он никак не может узнать, что я догадалась о куклах. Чтобы сделать это, я должна была бы знать гораздо больше, а у него нет никаких оснований полагать, что мне вообще что-нибудь известно.
Мне нужно начинать действовать прямо сейчас. Никто не должен знать, что что-то произошло. Кроме… Теперь я могу рассказать все Чарльзу. У меня теперь есть доказательства, и он будет вынужден мне поверить.
Я пошла в свою каюту и умылась. Потом я заново накрасилась, расправила плечи и отправилась. И первым, кого я встретила, был Чарльз. Он взял меня под руку и сказал:
— Давай поднимемся на палубу, Джоанна. Ночь просто чудесная.