— Это все. Именно настолько мы и продвинулись сегодня утром.
— В таком случае, чем же мы займемся после обеда?
Джейк помолчал, пристально вглядываясь в ее лицо, застывшее от боли, но вместе с тем полное решимости, и безнадежно развел руки.
— Лично вы сейчас вернетесь в мотель, соберете вещи и отправитесь в Даллас. Незачем вам было сегодня приходить со мной к Дорис Джордан. Вы принимаете это расследование слишком близко к сердцу.
Ребекка впилась в него злым холодным взглядом. Так-то лучше.
— Разумеется, я принимаю все это близко к сердцу! Чего же вы еще ждали? Речь идет о моей семье. Полагаю, даже у вас есть семья, и вы родились от отца и матери, а не материализовались прямо в кресле своего кабинета.
— Семья, ха! Да моей семьи с лихвой хватило бы на нас обоих. Вот что я вам скажу — забирайте себе парочку моих мачех и отчимов, и покончим с этими безнадежными поисками. Собственно говоря, можете даже забрать себе мою родную матушку… Да и папашу заодно, если только сумеете разобраться, кто именно из моего семейства произвел меня на свет.
— Господи, да о чем это вы?
Джейк одним махом опрокинул в рот остатки пива, стараясь выгадать время. С одной стороны, ему отчаянно не хотелось приоткрывать перед Ребеккой завесу над своей личной жизнью, с другой — только так можно предостеречь ее от ошибок, дать понять, какие глупости она творит. Впрочем, какая, в конце концов, разница? Пройдет самое большее неделя — и они расстанутся навсегда.
— Мои родители развелись, когда я был совсем еще маленьким. Пару лет спустя отец снова женился, и я переехал жить к нему, чтобы мама могла вернуться к учебе. Но потом отец развелся со второй женой, и я поселился с матерью и ее новым мужем. До тех пор, пока и они не развелись. Короче говоря, с каждым из них я жил не более двух лет, и сейчас у меня столько отчимов, мачех, сводных братьев и сестер, что если б мы когда-нибудь решили встретиться всем семейством, нам пришлось бы снять для вечеринки стадион. И знаете что? Вся эта свора близких родственников нисколько не улучшила моей жизни. Только создала вечный беспорядок под Рождество. Я всегда путался, кому какой покупать подарок, кто подарит мне новый галстук невыносимой расцветки или одеколон, благоухающий вокзальным сортиром. Сейчас все эти люди ничего не знают обо мне, а я ничего не знаю о них, и тем не менее мы — семья. Что бы ни означало это слово.
Ребекка жадно слушала его, и лицо ее постепенно смягчилось.
— Мне так жаль, что у вас никогда не было настоящей семьи.
Джейк запрокинул голову и глубоко, безнадежно вздохнул.