Петр сидит на бревне, положив на колени большие руки. Они темны от загара, шелушатся от ветра. С самой весны Петр в поле, прицепщиком на тракторе. А когда началась война, угонял колхозный скот в тыл, много дней провел под открытым небом.
Пока Мишка переодевается, Григорий говорит Петру:
— Мишка еще зелен. Ты его придерживай, вперед не пускай. Вначале хорошенько присмотрись к полю.
Петр согласно кивает.
— Будет удача — все сами не несите. Спрячьте в безопасном месте, потом ребята подсобят. И до темна не возвращайтесь.
Петр опять кивает, не говоря ни слова.
А что ему отвечать? Разве и так непонятно, на какое рискованное дело они идут?
Да, это не шутки — собирать оружие и боеприпасы на заминированном поле. Но другого выхода нет. Из Освеи торопят: необходимо оружие, как можно больше оружия! А где его взять, если не в тех местах, где был фронт?..
Возле самих Прошек боев не было. Они шли юго-западнее, вдоль бывшей латвийской границы, и на северо-востоке — в районе Себежа. Но уже прошло немало времени с тех пор, как здесь проходил фронт. Все, что могли, подобрали и вывезли немцы. Остались только опасные, заминированные, участки.
— Ничего, — сказал Петр, когда они вышли из деревни и углубились в молодую березовую рощицу, — бояться не надо. В Рыльках у меня живет родственник — Егорка. Он эти места, закрыв глаза, знает.
Мишка с удивлением смотрит на Петра. Что это он сегодня такой разговорчивый? Неужели сам дрейфит и хочет этими разговорами разогнать страх?
Но нет, Петр вроде бы не из трусливых. Мишка хорошо помнит недавний поход на Туровщину, в густую заболоченную дубраву. Там хранилось оружие истребительного отряда. Его надо было перенести на новую базу, ближе к деревне. Туда дошли быстро, а на обратном пути заблудились. Домой пришли только к утру. Но никто — ни Вася, ни Вестенберг, ни Петр ничем не выказали недовольства, не проявили растерянности в незнакомой местности. А Петру досталось даже больше других. Он нес две винтовки и большую сумку с патронами.
— А вот уже и Рыльки, — прервал Мишкины мысли Петр. — Видишь на горе домики?
— Ага.
— Ты подожди здесь, на краю леса, а я сбегаю за Егоркой.
Вскоре Петр вернулся. С ним был невысокий, щуплый на вид паренек.
— Фронт, оказывается, проходил за Скробовом, — сообщил Петр, — это не больше километра отсюда. Так, Егорка?
— Так, — ответил тот.
— Тогда пошли.
Вначале пробирались лесом. Потом, обогнув небольшое болото, вышли к кустарнику. За ним расстилалось перерезанное траншеями, перепаханное разрывами снарядов и бомб поле. На нем валялись искореженные куски металла, колючей проволоки, гильзы от снарядов. Кое-где виднелись полузасыпанные трупы, наполнявшие воздух тяжелым запахом.