Хорошо представляет себе Василий и других латышских подпольщиков: весельчака Георгия Дубро и его младшего брата Евгения, шустрого подростка; тихого, медлительного в движениях Егора Равинского и его однофамильца Василия — застенчивого, но по-крестьянски упрямого парня. Знает и некоторых других парней.
Нет, не особым талантом и не особым умением видеть на расстоянии людей наделен он, Василий. Просто, как руководитель подполья, он обязан знать каждого больше, чем другие…
Но лучше знать своих единомышленников, ближе стать друг к другу хочется всем.
Это хорошо понимает Василий и поэтому говорит:
— Конечно, нам бы рядом быть, вместе. И для дела было бы лучше.
— Верно, — соглашается Александр, — но что придумаешь? Будем все переходить кордон — можем засыпаться.
— Надо что-то сообразить. Надо! — продолжает Василий.
Гром молчит. Молчат и остальные ребята. Они понимают, что то, о чем говорит Вася, почти фантазия. Во всяком случае, пока. До того времени, когда они все вместе уйдут в партизанский отряд.
Однако прошло всего лишь несколько дней, и случилось невероятное.
Утром, едва только проснулась деревня, с противоположной стороны Синюхи показалась группа каких-то людей. Впереди шли велосипедисты и везли уложенный вдоль рам какой-то груз. Пешие несли в руках какие-то предметы, похожие на винтовки.
Группа перешла реку по пешеходному мостику у самой погранзаставы и направилась к Прошкам.
«Немцы! Шуцманы! — подумал каждый, кто увидел их приближение. — Опять будут ходить по домам и что-то искать, кого-то допрашивать, а возможно, и грабить».
Подобные налеты с погранзаставы в последнее время были не редкими.
Игравшая на улице с девочками-ровесницами Аниська, увидев переправляющихся через реку людей, стремглав, бросилась домой.
— Заборские шуцманы! — крикнула она, встретив во дворе старшего брата.
Григорий насторожился. В последнее время он жил дома. Старался меньше показываться на глаза людям, а предупрежденный о наездах оккупантов — исчезал. Фашисты все чаще стали проводить облавы, тщательно проверяли документы. Григорий быстро перемахнул через плетень, добежал Юлиным огородом до кладбища, а оттуда — в лес.
Но тревога на этот раз оказалась ложной. Когда неожиданные гости вошли в деревню, все увидели их «оружие» — топоры, ломы, кирки. А Василий и Мишка, разглядывая пришельцев из-за угла, в одном из идущих узнали Александра Грома. Рядом с ним шли рослые парни, которых прошковцы видели впервые. Среди них были, как потом выяснилось, наиболее активные подпольщики — Филипп Равинский, братья Евгений и Георгий Дубро, Александр Дубро, Егор Равинский, Василий Равинский…