— И это все тебе нравится, тебя удовлетворяет?
— А вы можете предложить что-нибудь получше? — остановился Коля. — Только учтите, на какие-то темные делишки я не пойду.
— Ничего я тебе пока предложить не могу. Просто, мне кажется, начинать жизнь так, как начал ты…
— А вы, как мой отчим, всё морали читаете… Давайте деньги — побегу за билетами. А то через десять минут начало сеанса…
14
Электробритва Семена Яковлевича гудела, как трактор. Я попытался спрятать голову под подушку, но понял, что уже не засну.
Легли мы с Колей поздно, около часа ночи. Семена Яковлевича тогда еще не было.
— Кто рано встает, тому бог дает, — изрек Семен Яковлевич.
— У меня такое впечатление, что вы совсем не ложились, — ворчливо произнес я.
— Немного поспал, и хватит. Я недавно читал брошюру одного психиатра. Так он утверждает, что от недосыпания еще никто не умер.
— Наверное, я буду первым, — открыл глаза Коля. — Где это вы, Семен Яковлевич, по ночам пропадаете?
— Есть одна работенка. Временная.
— Вы же клялись, что ни на какие работы вовек не пойдете.
— Никогда не принимай клятвы всерьез, мой мальчик. Бывают обстоятельства, когда приходится поступаться даже своими принципами, — сказал Семен Яковлевич, выключая электробритву.
— И что же это за обстоятельства? — поднял голову Коля.
— Секрет. А впрочем, расскажу. Тут люди свои, так что, будем надеяться, все останется между нами.
Он бросил бритву в ящик стола и извлек оттуда крем «Радость». Тщательно намазал им лицо, долго растирал и, глянув в зеркало, для чего-то подергал себя за длинный нос и довольно хмыкнул.
— Так вот, — начал он, — встретил я пару недель назад одну симпатичную женщинку. Встретил случайно и разговорился. Оказалось, она в городском парке работает, заместителем директора по культработе. Начала на судьбу свою жаловаться. Как трудно работать, сколько разных осложнений и неприятностей. Директор от нее требует невозможного. С одной стороны, запретил продавать пиво, с другой — хочет сделать парк популярным местом отдыха. Я ей поддакиваю: конечно же, какая там популярность без точек общественного питания. Эту мою новую знакомую и вовсе на откровенность потянуло. Оказывается, директор делает все, чтобы от нее избавиться. Подсунул ей такую свинью: дал согласие организовать выставку в парковом павильоне каких-то двух художников, специализирующихся на мозаичных картинах из яичной скорлупы. А ей поручил рекламу обеспечить. Чтоб, значит, посещаемость была. «А как я ее обеспечу, — сквозь слезы пожаловалась она, — когда об этой странной выставке никто и слушать не хочет. Попробовала дать объявление в газете, так меня просто осмеяли…»