Даниэль с маленькой Мартой ушли. Алена проводила их и тоже из дому убралась. Нужно ей было расспросить добрых людей на постоялом дворе, чтобы знать, каким образом, раздобыв камень Алатырь, безопасно покинуть Ригу. И еще кое-что приготовить…
А когда она вернулась — Даниэль позвал ее в мастерскую. Он был уже в длинном фартуке поверх халата.
Посреди расчищенного от мелкой рухляди стола лежало нечто с конскую голову величиной, завернутое в холстину.
— Вот она, подлинная редкость! — сказал Даниэль. — Только что принесли от Мартини. Ну-ка, моя милочка, разверни…
Впервые в жизни всей душой Алена была благодарна мастеру Ребусу. Никогда он ей такой радости еще не доставлял, даже ночью, как сейчас — предложив раскутать камень Алатырь.
Осколок в ладанке бился и толкался, как младенец, что готовится покинуть материнское чрево.
Холста оказалось наверчено порядком…
Наконец-то Алена держала в руках эту глыбищу — неровную, шероховатую, покрытую серой коркой, отдающей то в зеленоватый, то в блекло-желтый цвет, хранящую внутри медовую прозрачность. Край ее был сколот — и при желании Алена могла заглянуть вовнутрь, словно меду напиться. Другой же край был по виду как кость, во всяком случае, Алена бы его от рыбьего зуба не отличила. И кость эта сбоку была мелкодырчатая, как бы пена окаменевшая.
Знаменитый кусок янтаря и впрямь был не тяжел, но таков, что приходилось брать двумя руками.
— Бел-горюч камень Алатырь, ты ли это? — по-русски позвала Алена.
Янтарь немного потяжелел в ее руках.
— А хочешь, я тебя отсюда вызволю?
Тепло изнутри бел-горюч-камня приникло к Алениным ладоням.
— Залежался ты без дела… — Алена вспомнила словцо, примененное к Алатырю Данненштерном с пастором Глюком, и произнесла укоризненно: — Раритет!..
Было, было святилище на море-Окияне, на острове Руяне, великие дела творились там над этой глыбой, великие силы вызывали из-под нее, и булатным стволом, протянувшимся из глуби земной сквозь Алатырь прямо в глубь небесную, казалась мудрым волхвам та сила, и по булатному стволу спускали они вниз и хоронили побежденное зло…
— Раритет! — подтвердил мастер Ребус. — Сейчас я прежде всего исследую его при помощи увеличительного стекла.
— А я пойду приготовить тебе питье, — сказала Алена. — Иначе у тебя опять будет беспокойство от желудка.
— У меня с желудком, благодарение Богу, всё в порядке! — воскликнул Даниэль, как малое дитятко, не желающее принимать горькое лекарство.
— Ты уже два дня не принимал питье, — напомнила Алена. И сразу же вышла.
Она была у пивоваров и взяла там горстку хмеля. Зажав в ладошке темные шелестящие шишечки, она стала наговаривать на них, и весело ей при этом было, и губы сами улыбкой складывались, и смех где-то внутри тихонечко поскрипывал… Камень-то, Алатырь-то, почитай, уже в руки дался!