– От тебя духами пахнет. – Промолвил Андрей, глядя на её заголившиеся ноги, когда она, споткнувшись о доску, приняла неудобную позу. – Не любят они этого…
Она выпрямилась и, снова запнувшись, со смехом повалилась на него, обхватывая за шею обеими руками.
– А, где гнездо?
– Надо наверх лезть. Ты не в состоянии… Сорвешься еще.
– Я сорвусь? – она, пошатываясь, подошла к лестнице и, поставив ногу на первую проступь, серьёзно подумала, оглядываясь на Андрея: – «Да ты попробуй меня оттуда столкнуть! Запаришься!».
Иришка неторопливо стала подниматься по лестнице, соблазняя стоявшего внизу Андрея, белевшими из-под платья трусиками. Когда в гнездо взобрался «орёл», она уже лежала на его постели, прямо поверх покрывала, закинув руку за голову и свесив одну ногу на пол. Хозяин гнезда воровато огляделся и, подойдя к ней на носочках, присел и аккуратно снял с неё туфли. Подождав немного, дрожащей рукой, занес её ногу на постель и… опустил марлю полога. Хотел присесть на посылочный ящик, но услышал бархатный голос Иришки:
– Ну, что же ты, «орёл»? – насмешливо спросила она, откидывая марлю обратно. Не ожидавший с её стороны такой активной деятельности, Андрей поначалу замешкался, но взял себя в руки и принялся поспешно раздеваться, снова загоревшись желанием. Через какое-то мгновение, он жадно целовал её губы, волосы, носик, водил шершавой ладонью по гладкой коже и грубо тискал твердую девичью грудь… Она полностью была в его власти.
После насыщенных событиями выходных, настали хмурые рабочие будни. Начавшийся с грозы дождь не мог успокоиться третьи сутки. Всю смену, никому не давая спуска, Андрей дубасил молотком, вгоняя стальные костыли в ядреные смоляные шпалы одним ударом. Насквозь промокшие труженики, про себя поругивались, но в открытую высказать своё недовольство бригадиру, не смели. Объявленная на весь мир гласность, в данном случае могла навредить, так как безработица уже наступала широким фронтом во всех отраслях промышленности.
Смена подходила к концу и рабочие с нетерпением поджидали обещанную дрезину со шпалами, желая поскорей её разгрузить, да разойтись по теплым квартирам.
– А, вон, мастер идет. Сейчас спросим… – донесся чей-то голос.
– Чего спросим? Не до нас ему теперь. Видишь он с барышней.
– С какой барышней? Тоня это, табельщица…
– Так я, и, говорю… – нарочно громко, чтобы зацепить бригадира за живое, разговаривали путейцы. Андрей разогнул уставшую спину и увидел идущих по насыпи, под одним зонтиком, Антонину с Григорием. Она прижимала под плащом папку с табелями, а мастер усердно жестикулируя, что-то ей объяснял. Андрей, глядя на них, скрипнул зубами: