— Сделай одолжение, не сообщай ей, что я жив. Это всё… усложнит.
Джоунс осклабился, показав идеально ровные зубы.
Интересно, Джоунс способен испытывать хоть какие-то чувства? Или это совершенный макиавеллиевский тип: расчётливый и хладнокровный, готовый жертвовать всем и всеми в интересах Конторы? Проработав с ним немало лет, Сторм так и не нашёл ответа.
— Как скажешь, Деррик, — ответил Джоунс, затянувшись.
— Я хочу попросить ещё кое о чём. Пообещай, что после того, как я выполню то, ради чего ты меня вытащил, ты снова дашь мне умереть. На этот раз — окончательно.
Джоунс подался вперёд, протянув правую ладонь.
— По рукам.
— Мы будем в расчёте?
— Абсолютно. Сделаешь дело — и свободен. В конце концов, ты становишься слишком стар для всего этого.
Сторм улыбнулся.
— Итак, что заставило тебя вспомнить Танжер?
— Похищение. Здесь, в Вашингтоне.
— Что? — не поверил Деррик. — Всё дело в каком-то похищении?
— Это не просто «какое-то похищение».
С Джоунсом всегда так. Пара слов — и мысль уже лихорадочно работает. Понятно, что Джоунс не стал бы прерывать устроенный им же самим бессрочный отпуск из-за похищения. Это не имело смысла. У ЦРУ нет прав проводить операции внутри США. Расследованием похищений занимается Федеральное бюро расследований. И хотя на публике ЦРУ и ФБР всегда выступают единым фронтом, на деле между ведомствами идёт жестокое соперничество. Это если говорить мягко. Джедидайя использовал любую возможность уязвить нынешнего директора Бюро Рузвельта Джексона.
— Кто похищен? — спросил Деррик.
— Пасынок сенатора Соединённых Штатов. Мэттью Дулл. Его отчим — сенатор Тёрстон Уиндслоу из Техаса.
Тёрстон Уиндслоу. На сцене появился первый персонаж пьесы театра кабуки. Уиндслоу являлся одним из самых могущественных обитателей Капитолийского холма. Он возглавлял комиссию сената по разведке — органа, контролирующего работу ЦРУ и непосредственно Джедидайи Джоунса. Это объясняло интерес Джоунса к делу. Но по его словам это больше, чем просто похищение. Возможно, дело в личности похитителей?
— И кто стоит за похищением?
Джоунс одним движением ладони с зажатой между пальцами сигарой и разогнал дым, и дал понять, что ответа на вопрос не будет.
— Мы направляемся в офис к Уиндслоу. Он и введет тебя в курс дела. Не хочу, чтобы ты приступал к расследованию, будучи предвзят.
Вот он — классический Джедидайя Джоунс. Сторму был знаком его подход. Джоунс предпочитал, чтобы подчиненные сами оценивали ситуацию и сами же делали выводы. Возможно, им удастся разглядеть то, на что он сам не обратил внимания. Отправляя своих людей на задания, Джоунс давал лишь скупые вводные, и подкидывал дополнительную информацию тогда и только тогда, когда в ней действительно возникала необходимость. Он никогда не раскрывал все карты, и даже выполнив работу, ты никогда не знал, как именно она связана с другими частями грандиозного плана. Полную картину видел только Джоунс. Он действовал в мире лжи и дымовых завес, где всё является не тем, чем кажется, и достаётся не той ценой, что пишут в прейскуранте. Даже ближайшее окружение никогда не знало, что он затевает.