Агент Шауэрс, обращаясь к Саманте, нарочито спокойно произнесла:
— В сумках, которые ты вынесла из хранилища, действительно, были газеты?
— Да, — сдалась Топперс. — Всё было так, как он сказал. Я подменила деньги.
Надев на неё наручники, Шауэрс благодарно улыбнулась Сторму, заметив:
— Умный ход — сунуть в сумки ровно сто тридцать два фунта.
— Там, на самом деле, все двести. Я смухлевал. Понятия не имею, сколько весят газеты.
Топперс покраснела и, не в силах совладать с переполняющими эмоциями, ударилась в слёзы.
— Кто помогал тебе? — потребовал ответа Уиндслоу. — Кто твой сообщник? Ты писала записки, но кто делал бомбы?
— Вы никогда мне не нравились, — ответила она, захлёбываясь слезами. — И Мэттью вас не любил. Вы грубый.
Сторм достал из кармана мобильник, и нажал на кнопку повтора последнего вызова. Из сумочки Топперс послышался голос Рианны.
— Это телефон мужчины, пытавшегося вчера прорваться к Саманте в госпиталь, — пояснил Деррик. — Он потерял его перед тем, как выстрелить в меня. Последний номер, по которому он звонил, принадлежит мисс Топперс.
Сторм сделал паузу, а затем продолжил максимально дружелюбно:
— Это ведь телефон твоего брата, не так ли, Саманта? Он приходил к тебе, чтобы забрать деньги?
— У тебя есть брат? — удивилась Глория. — Я думала, ты единственный ребёнок в семье.
— Его зовут Джек, — сказала Топперс, не переставая рыдать. — Джек Джейкобс.
— Будь я проклят, — всплеснул руками Уиндслоу. — Как мои люди это упустили.
— Девушку, которую мы знаем как Саманту, на самом деле зовут Кристина Джейкобс, — продолжил Сторм. — Они с братом родились в Вермонте, где и жили, пока суд не забрал их у матери — склонной к насилию наркоманки. Уж не знаю как, но Кристина, в конце концов, оказалась в семье Чарльза и Маргариты Топперс, влиятельной четы из Стэмфорда, штат Коннектикут. Родная дочь Топперсов, Саманта, была ровесницей Кристины.
— Значит, — подал голос сенатор, — Топперсы тебе не родители?
— Чарльз, Маргарита и настоящая Саманта погибли в автокатастрофе во время отдыха в Испании. Их тела сгорели, что затруднило опознание. Кристина в тот вечер приболела и осталась дома. Когда полицейский рассказал ей, что все, кто был в машине, погибли, она решила присвоить себе имя и личность Саманты. Она рассказала, что погибшей девочкой была её подруга, Кристина Джейкобс, сирота.
— Как ей это сошло с рук? — спросил Уиндслоу.
— В Коннектикуте она больше не появлялась. У Маргариты были родственники в Испании, поэтому тела похоронили там. Новая «Саманта» связалась с банком, управлявшим собственностью Топперсов, и сообщила, что хочет пока пожить в Европе, чтобы отвлечься от тягостных мыслей. Сотрудники банка имели дело только с Чарльзом, и понятия не имели, как выглядит Саманта, и как звучит её голос, потому ничего не заподозрили, и стали ежемесячно высылать деньги в Париж. В Европе Кристина, изображая Саманту, прожила шесть лет, ограничивая общение с родиной лишь перепиской с банком. К своему возвращению в США она изменила себя полностью, скопировав у Саманты всё, от цвета волос до подписи на документах. Она одурачила всех — кроме собственного брата.