Доведенный до безумия Карфаген приготовился сражаться. Даже храмы превратились в мастерские по изготовлению оружия, а женщины отдавали свои волосы на тетиву для луков. Карфагеняне сражались с полнейшим безрассудством: каждый в отдельности и все вместе решили, что лучше умереть, чем сдаться, и изумленные римляне обнаружили, что им придется вести грандиозную осаду.
В течение двух лет отчаянный город не поддавался им, и за это время умерли два главных врага Карфагена — Катон и Масинисса, первый в возрасте восьмидесяти пяти лет, второй в возрасте девяноста лет. Ни один из этих жестоких стариков не дожил до того, чтобы увидеть разрушенный Карфаген. Оба провели свои последние дни, наблюдая, как римляне вновь терпят унижение от карфагенян в 3-й Пунической войне. Но в 146 г. до н. э. наступил неизбежный конец. Карфаген был взят и сожжен дотла. Многие карфагеняне предпочли погибнуть в огне, сражаясь до последнего. Тех, кто не погиб, перерезали или забрали в рабство.
Римляне поклялись, что впредь на этом месте городу не быть никогда. Будущие поколения римлян не сдержали клятву, слишком уж хороша была гавань. Столетие спустя появился новый Карфаген, но на этот раз римский. Древние карфагеняне финикийского происхождения ушли навсегда. Несколько близлежащих поселений карфагенян продолжали какое-то время существовать, и в них можно было еще услышать пунический язык, но они постепенно приходили в упадок. Даже книги Карфагена были уничтожены, поэтому не осталось и бестелесного голоса, который мог бы свидетельствовать в пользу этого города в споре его врагов — греков и римлян.
Но оставалась земля Ханаанская. Древние города Тир и Сидон получили благодаря упадку империи Селевкидов даже своего рода призрачную независимость, и, разумеется, оставалось еще возрождающееся Маккавейское царство евреев.
Маккавейское царство
С закатом империи Селевкидов Маккавейское царство практически сразу же перешло от обороны к экспансии. Иоанн Гиркан захватил сначала территорию к востоку от Мертвого моря, а затем в 125 г. до н. э. Идумею.
Борьба иудеев за свободу вероисповедания тотчас продемонстрировала то, что в более поздние времена часто происходило в мировой истории: как только борцы за веру получают право на ту веру, которую они избрали, они меньше всего готовы предоставить такое же право другим. Евреи насильно заставили идумеев принять иудаизм, и это был опасный прецедент, от которого в будущем пострадали многие народы, в том числе и евреи.
Иоанн Гиркан вторгся и в Самарию, а в 129 г. до н. э. уже занял гору Герицим, священную для самаритян. На этой горе стоял самаритянский храм, который Иоанн Гиркан безжалостно разрушил, — еще один прецедент, от которого должны были пострадать евреи.