Повод для разговора (Чил) - страница 65

— Мама… — со слезами запротестовала Грейс.

— Без всяких «мама». Ты выглядишь совершенно ужасно, девочка. — Джорджия сунула платок под кран. Но прежде, чем она смогла начать очередную атаку на Грейс, дочь выхватила у нее платок.

— Правильно, мама! Я ужасная! Посмотри на меня, — закричала она. — Я — преступница! Я — позор! Я — неудачница!

Джорджия приехала в больницу, готовая ко всему, только не к такому театральному самобичеванию.

— Грейс, — с упреком в голосе произнесла она. — Не говори так! Ты — не такая!

— Нет, такая! Я уезжаю и забываю своего ребенка. Я неудачница во всем! С Эдди, в отношении самой себя, во всем! Я ничего не добилась в жизни! — причитала Грейс. — Ничего!

Джорджия была в ужасе, что ее дочь могла испытывать такую жалость и такое отвращение к себе, совершенно забыв о реальности. Как будто в мозг Грейс вселился дьявол, заставляющий ее изрыгать самую ужасную чушь. Джорджия просто не могла слышать ни слова больше.

— Сейчас же возьми себя в руки! Думаешь, ты — единственная женщина, когда-либо проходившая через подобное? Ну уж нет! Но есть такое понятие, как чувство собственного достоинства, о котором тебе стоило бы помнить.

— К черту достоинство, мама! — воскликнула Грейс.

Джорджия порывисто вздохнула. Почему ее дочери так упорно используют такие выражения?

— Грейс, язык конюхов не сделает тебя сильнее.

Но это только еще больше подстегнуло Грейс, которая теперь чуть ли не плевала ей в лицо:

— К черту, к черту, к черту! — Она выскочила из туалетной комнаты.

Джорджия, моральные устои которой требовали вести себя, как подобает истиной леди, особенно в общественных местах, выбежала следом за ней, крича:

— Ты просто не в себе! Слышишь, что я говорю? Тебе следует подумать о дочери! Ты хочешь, чтобы она увидела такое? Ты этого хочешь?

Она схватила Грейс за плечо и сильно, резко встряхнула ее.

— Вот, что я скажу тебе, — произнесла Джорджия, продолжая крепко держать Грейс. Она понизила голос и сделала из ряда вон выходящее признание: — У меня тоже были свои неприятности. Это случилось очень давно, и я никогда не собиралась обременять вас моими проблемами. Но если бы вам когда-нибудь пришлось узнать о них, то мне хотелось быть уверенной, что вы, мои дочери, будете гордиться тем, как я справилась с ними.

Грейс вырвалась от матери и уставилась на нее с явным недоверием. Она знала, что для Джорджии болезнен даже намек на раскрытие тщательно хранимой семейной тайны. Но, поскольку мать сама заговорила об этом, Грейс имела право на корректировку ее абсурдных концепций, особенно если Джорджия стремилась представить себя как пример для подражания.